Этим летом россиян грела не погода, а мечта о четырехдневной рабочей неделе. Эту на первый взгляд утопичную идею в июне озвучил премьер-министр Дмитрий Медведев, выступая на конференции Международной организации труда в Женеве. Тогда немногие восприняли всерьез слова главы правительства: экономика в стагнации, доходы населения падают, на этом фоне еще и работать меньше… Однако премьер не шутил, дал делу ход и поручил Минтруду представить мнение ведомства до 30 сентября. Откуда возникла идея трех выходных дней, нужны ли они работникам и каковы шансы на радикальное изменение трудового законодательства — выяснил «МК».
в нашем инстаграм Швейцарский хайп
Выступая в Женеве на конференции МОТ, Дмитрий Медведев, может быть, и хотел произвести фурор идеей о четырехдневке, но потряс, похоже, только Россию. В той же Швейцарии, но только на Международном экономическом форуме в Давосе в январе 2019‑го тему четырехдневной рабочей недели поднял известный нидерландский историк и экономист Рутгер Брегман. В своем выступлении он заявил, что мир стремится к установлению баланса между работой и личной жизнью, а эра четырехдневной рабочей недели в скором будущем наступит в развитых странах. Это произойдет потому, что в эпоху роботизации всю физическую работу смогут выполнять машины. Для интеллектуального труда, который останется в компетенции человека, пятидневка не нужна, а увеличение дней отдыха повысит креативность. Голландский ученый добавил, что в разных сферах деятельности процесс сокращения рабочего времени пойдет по-разному: промышленное производство будет роботизироваться, в сфере сервиса и услуг будет использоваться скользящий график, а офисным работникам придется научиться сосредотачиваться на своих функциях и выполнять их в более сжатые сроки. У стремления европейцев к уменьшению рабочего времени есть и экономическая причина: в своем докладе Брегман отметил, что трудовые послабления повышают производительность труда. Он привел пример из 1930‑х годов, когда в США рабочее время на своем автоконцерне с 60 до 40 часов в неделю сократил Генри Форд.
Примечательно, что тот же самый пример почти столетней давности с Фордом озвучил в Швейцарии и Дмитрий Медведев спустя полгода. Известный экономист, член Комитета гражданских инициатив Евгений Гонтмахер в беседе с «МК» предположил: тезис о четырехдневной рабочей неделе в речь российского премьера на конференции МОТ попал потому, что это уже обсуждалось перед похожей аудиторией. Спичрайтеры Медведева подошли к написанию выступления по всем законам хайпа, говоря современным языком, а отвечать за свои слова главе кабмина пришлось на родине.
Слова премьера подхватила Федерация независимых профсоюзов России, поддержав переход на четырехдневную рабочую неделю, но только при сохранении прежнего размера заработной платы. Представители профсоюзов направили соответствующее предложение в Минтруд, обосновывая его снижением продолжительности рабочего времени в развитых странах.
Российские власти вообще очень любят ссылаться на опыт других стран, особенно развитых. Вот только Россия развитой страной не является и по объему ВВП, уровню развития промышленности и доходам населения относится к развивающимся. Тезисы Брегмана, которые использовал Медведев, вероятно, применимы к Нидерландам, Франции, Германии, Японии, Новой Зеландии, США — в этих странах действительно идет процесс сокращения рабочего времени, но они на фоне высокой производительности труда и столь же высокого уровня жизни своих граждан могут себе такое позволить. В развивающихся странах — Китае, Индии, Бразилии — трудовое законодательство даже жестче, чем в России, но там идеи работать на день меньше не высказывают.
На кого равняться?
На самом деле на законодательном уровне четырехдневная рабочая неделя не установлена ни в одной стране мира. При этом во многих государствах действует гибкое трудовое законодательство, оно позволяет работодателям экспериментировать с рабочими графиками сотрудников. Примеры четырехдневки имеются, но это частные случаи. На один из них сослался Медведев, возможно, не зная, что речь идет об одной-единственной компании. Он говорил об опыте Новой Зеландии, где сотрудников некой фирмы перевели на четырехдневку в качестве эксперимента, а затем такой рабочий режим решено было оставить.
В европейских странах другой подход: трудятся там по пять дней в неделю, но меньше часов, чем в России (у нас, как известно, 40‑часовая рабочая неделя). Законодательно 35‑часовая неделя закреплена во Франции, причем только с 2000‑х годов: тогда правительство уменьшило рабочее время на пять часов. Впрочем, там работодателям и сотрудникам разрешено самим договариваться о производственном графике, главное — чтобы рабочий день длился не более 10 часов. Если требуется переработка, то за нее доплачивают. По закону с 36‑го по 43‑й час в неделю работодатель заплатит сотруднику 25% надбавки и 50% за каждый час начиная с 44‑го. При этом на переработку с доплатой сотрудник должен согласиться, если он не может и не хочет — заставлять трудиться не будут. В Японии тоже нащупали свой путь защиты сотрудников от профессионального выгорания. Там 40‑часовая рабочая неделя, однако с недавнего времени правительство поощряет компании, которые освобождают сотрудникам утро понедельника и вечер пятницы: в первый рабочий день на службу можно прийти попозже, а в последний — уйти пораньше. Лояльнее всего трудовое законодательство в Нидерландах: обязательная трудовая неделя — всего 27 часов в неделю. Но, судя по всему, для голландцев это много: представитель именно этой страны, ученый Брегман, выступает за введение четырехдневной рабочей недели!
Нам европейцев не понять. Впрочем, так же как и азиатов, чьи страны в экономической иерархии к России ближе. Жители Индии работают по 48 часов в неделю, но вместе со сверхурочными рабочий график может быть продлен до 54 часов. Чаще всего эти часы не умещаются в пять дней — и у людей получается шестидневная рабочая неделя. Исключение — госслужащие. Они трудятся всего 40 часов в неделю. А вот кому точно не позавидуешь, так это китайцам. В КНР трудятся по 60 часов в неделю, по 10 часов шесть дней. На обед отводится 20 минут, а на отпуск — от 5 до 10 дней в зависимости от стажа. Правда, говорят, что китайцев такой режим вполне устраивает: нация считается самой трудолюбивой.
Опыт у стран разный и основывается на менталитете, экономической ситуации, структуре промышленности. Стоит ли безоглядно равняться на него? Ответ — в басне «Мартышка и очки».
Нам и так неплохо
По трудовому законодательству в России граждане работают не более 40 часов в неделю — это самая распространенная продолжительность рабочей недели в мире. Впрочем, некоторые категории работников трудятся меньше, например на вредных производствах или в регионах Крайнего Севера. При этом в России приличные отпуска — 28 дней. Для сравнения: отпуск в Турции и Индии — не более 12 дней, в Японии — 8 дней. В США продолжительность оплачиваемого отпуска законодательством и вовсе не регулируется — и большинство работающих берут отпуска за свой счет.
Кроме того, в России много праздничных нерабочих дней в году — 14, но это только государственных. Провозглашать собственные праздники и выходные дни могут субъекты РФ. Например, во многих из них нерабочим днем считается День образования региона, День Конституции республики или религиозные праздники. Так, в производственном календаре 2019 года рабочих дней насчитывается 247, а выходных и праздничных — 118. То есть всего россияне работают в два раза больше, чем отдыхают. И это при пятидневке. При введении четырехдневной рабочей недели количество нерабочих дней увеличилось бы еще почти на 50 дней.
Самое интересное, что еще до озвученной Медведевым идеи о сокращении рабочей недели после каждых продолжительных праздников экономисты предупреждали: россияне отдыхают слишком долго, и экономика из-за этого несет большие убытки. По подсчетам экспертов, за время новогодних и майских каникул средний производимый ВВП сокращается на 65–75% от обычного показателя.
Сами россияне тоже стремятся или вынуждены работать больше положенных 40 часов в неделю. По данным исследователей из Высшей школы экономики, 64% россиян систематически засиживаются на работе допоздна и трудятся в выходные. Выводы экспертов подтверждают и результаты опроса ВЦИОМ: 51% респондентов признались, что вынуждены постоянно перерабатывать. По данным социологов, в среднем россияне трудятся 9–10 часов в день.
Причин такого вынужденного трудолюбия несколько: либо люди не успевают выполнить положенный объем работы, либо неэффективно его выполняют в отведенное время и приходится оставаться, либо они перерабатывают, чтобы получить сверхурочные и подзаработать. Правда, культура сверхурочных в современной России не слишком развита: их выплачивают только в некоторых компаниях, в основном международных.
Кстати, в ВШЭ выяснили, что Россия занимает четвертое место по трудолюбию граждан среди всех стран мира. По числу тех, кто перерабатывает, наша страна отстает только от Хорватии, Греции и Польши. Вот только на зарплате это никак не сказывается. В той же Польше средняя зарплата составляет $1300, в России — $690 в пересчете по курсу. Другая неутешительная цифра: в России самая низкая в Европе производительность труда. Она вдвое меньше, чем в Евросоюзе, и находится на уровне Чили.
Кроме того, в России уже несколько лет подряд падают доходы населения — это экономическая реальность, которую нельзя не замечать. Идея введения четырехдневной рабочей недели только усугубила страх россиян обеднеть еще больше. ВЦИОМ провел опрос об отношении к сокращению рабочего времени и выяснил, что 48% респондентов не одобряют данную задумку, опасаясь, что им снизят зарплату. Сами работодатели тоже не в восторге от пересмотра рабочего графика. Опрос HeadHunter показал, что 76% работодателей не рассматривают переход на сокращенный трудовой график. Из них 56% отметили, что в случае такого перехода им придется снижать зарплату действующим сотрудникам или нанимать новых людей.
Зачем лишний выходной?
Один из аргументов Медведева в пользу четырехдневной рабочей недели был связан с масштабным внедрением роботов и автоматизацией производства. Однако в России с этим пока туго.
«Рассуждая о пользе четырехдневной недели, в правительстве приводят в качестве примера страны, где смогли достигнуть большой автоматизации производства и снизить долю ручного труда. Россия от них очень сильно отстает», — отмечает эксперт Академии управления финансами и инвестициями Геннадий Николаев.
Он напоминает, что согласно ежегодному рейтингу Международной федерации робототехники в 2018 году в нашей стране имелось 4 робота на 10 000 рабочих, тогда как средний мировой показатель — 85 роботов. Даже по сравнению с западными странами, а не с азиатскими, где любовь к роботам особенно велика, отечественные цифры выглядят более чем скромно: в Германии — 322 робота, Швеции — 240, США — 200, Бельгии — 190 на 10 000 работников-людей. «Вероятнее всего, в России внедрению дорогостоящих роботов мешают низкие зарплаты российских рабочих. Зачем работодателю тратиться, если можно нанять «дешевых» сотрудников? Кстати говоря, это роднит нас с Индией — там 3 робота на 10 000 рабочих. Понятное дело, без прогресса по этому вопросу думать о сокращении рабочей недели преждевременно. Сокращать время работы стоит только в условиях роста производительности труда, в иных случаях это приведет лишь к замедлению экономики», — считает Николаев.
Он убежден, что в текущей экономической ситуации от короткой рабочей недели потеряют все: сейчас работники готовы трудиться больше, чтобы заработать лишнюю копейку в кризисное время. «В условиях навязанной четырехдневки компании вряд ли смогут в полной мере сохранить доступность услуг в режиме 24/7, к которому успели привыкнуть потребители. Стоит ожидать роста теневого сегмента: в отсутствие легальных возможностей построить рабочий график будет увеличиваться неформальная занятость и перевод сотрудников на нестандартные трудовые контракты», — предположил эксперт.
Похожего мнения придерживается и Евгений Гонтмахер. По его словам, в условиях слабого экономического роста, падающих доходов, минимального уровня безработицы, снижения численности трудоспособного населения, наоборот, стоит ожидать увеличения продолжительности рабочего времени. В ином случае без снижения зарплаты не обойтись.
Скорее всего, в правительстве, Минтруде и других заинтересованных ведомствах это понимают. Однако идея озвучена — и ей уделяется много внимания. Почему? Экономист Игорь Николаев считает, что это предложение не более чем популистский шаг, который призван отвлечь внимание от чего-то более важного и совсем непопулярного. К такой уловке российские власти часто прибегают. Вспомнить только повышение НДС и пенсионного возраста — решения о реформах принимались на фоне чемпионата мира по футболу в России и поднятия патриотического духа. Поэтому шансы на введение четырехдневной рабочей недели в России ничтожно малы, однако тема упорно поддерживается представителями власти — и это повод насторожиться для всех остальных.
ЧТО ГОВОРИЛИ О ЧЕТЫРЕХДНЕВКЕ
Премьер-министр Дмитрий Медведев: «В будущем технологический прогресс приведет к сокращению рабочей недели до четырех дней. В экономике сократятся рабочие места и рабочее время, а у людей расширится досуг. Речь идет о более лояльной организации рабочего времени: гибкие графики, дистанционные форматы, вызов сотрудников по мере необходимости».
Министр экономического развития Максим Орешкин: «Главным условием изменения в трудовом законодательстве является в первую очередь на первом этапе достижение более высокого дохода населения и высокого уровня производительности труда».
Министр здравоохранения Вероника Скворцова: «Я думаю, что, конечно, нужно всесторонне это предложение обсуждать. В том случае, если люди ведут здоровый образ жизни, если есть чем занять досуг, если есть наполненность внутреннего мира, есть близкие люди, семья, о которых надо заботиться, то почему бы нет».
Министр труда и социальной защиты Максим Топилин: «История небыстрая… Таких прецедентов, чтобы страна перешла на четыре дня, нет… Это некая перспектива. Уменьшенное количество рабочих часов, не 40‑часовая неделя, где-то 35–36 часов есть, в перспективе можно говорить. Четырехдневка — это такая абстракция».
Сенатор Сергей Калашников: «Введение четырехдневки не имеет отношения к реальной жизни. Во-первых, нет никаких предпосылок для того, чтобы сократить уровень занятости населения. Во-вторых, введение четырехдневной рабочей недели ляжет прежде всего очень серьезным бременем на бюджет».
Читайте также: Орловский круг: больные дети стали жертвами политических разборок
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
