iHNED (Чехия): иранский газ — это альтернатива. Вопрос — в безопасности - «Экономика»

Добавлено 28-окт-2019, 12:43 От Изольда

Украина и Россия не могут договориться о новом контракте на транзит газа. Но, как полагает председатель совета Чешского газового союза Мартин Слабы, повторение газового кризиса 2009 года не грозит. В том числе потому, что, по его словам, европейскую зависимость от российского газа порой сильно преувеличивают. Слабы утверждает, что в будущем возрастет роль СПГ и поставок из Соединенных Штатов. Кроме того, европейские компании планируют увеличить долю водорода и биометана.
— iHNED.cz: Если Украина и Россия не договорятся о транзите газа, как это скажется на Чехии?
— Мартин Слабы: Практически никак. Большая часть газа поступает в Чехию по газопроводу «Северный поток», через Германию до Горы святой Катерины. Что касается поставок через Украину и Словакию, то с 2012 года они постепенно сокращались.
— То есть через Германию мы получаем от 90 до ста процентов газа?
— В течение нескольких последних лет — да. В сентябре Европейский суд отказал в исключении для газопровода OPAL (по нему газ поступает с севера Германии в ЧР — прим. авт.). Сейчас российский Газпром может пользоваться его мощностями лишь на половину. Оставшаяся часть предназначена для всех, кто желал бы им воспользоваться. Правда, таких нет. Поэтому теперь через Украину опять кое-что поступает.
— Таким образом, получается, что мы все-таки нуждаемся в Украине.
— По «Северному потоку» к нам поступает около 40 миллиардов кубометров газа в год. После запуска газопровода Capacity4Gas, который повторяет газопровод Gazela (чешское продолжение «Северного потока — 2» — прим. авт.), появится еще 35 миллиардов кубометров. Этот трубопровод будет готов в ближайшие два года. Чехия потребляет около восьми миллиардов кубометров. Что касается доступности газа, то мы, пожалуй, располагаем одной из лучших позиций в Европе. Мы в безопасности, по крайней мере, в том, что касается мощностей, если, конечно, продавцы предоставят нам имеющийся газ.
— Если Киев и Москва не договорятся, то кто пострадает больше всех?
— Конечно, Украина, ведь она потеряет транзитные сборы. Определенным образом это скажется и на словаках. Но они справятся с проблемой, так как через них будет проходить газ из Чехии. Когда заработает «Северный поток — 2», газ уже не будет поступать, как в случае «Северного потока — 1», только из Германии в Германию. Из Пршимды сто процентов газа перенаправятся в Ланжот, а оттуда — в Словакию и затем и в Австрию. Словакия потребляет около пяти миллиардов кубометров, а остальное пойдет далее. Украинские газопроводы тоже не останутся без работы, так как Европейский Союз, выдавая разрешение на «Северный поток — 2», выдвинул требование о частичном сохранении транзита через Украину. По украинским газопроводам будет поступать меньше газа, но пустыми они не останутся.
— А что будет со словацкой системой Eustream?
— В ближайшие шесть лет там будут спады. Австрийский газовый хаб Баумгартен будет снабжаться через нас и по короткому словацкому участку. Но словаки не ждут и работают над расширением сети. У них есть новая связка через Дунай между Словакией и Венгрией под Комарно. Они строят ветку в Польшу из Велке-Капушаны через Дукельский перевал. Таким образом, они развивают проект Eastring. Это газопровод, который пройдет через Балканы и Венгрию и подключится к их новой польской трассе.
— Все так, пока Россия будет поставлять газ. Ведь, несмотря на то, что мы говорим о диверсификации, мы по-прежнему подразумеваем газ из России.
— Более половины газа сегодня закупается на биржах, где у газа нет принадлежности. Но вообще-то, действительно, преимущественно это российский газ. Потребление газа в ЕС составляет около 500 миллиардов кубометров, и доля российского газа в этом объеме достигает около 40%. Остальное — это собственное производство, поставки из Норвегии, Северной Африки. Десять процентов приходится на СПГ. То есть зависимость существует, но, конечно, не все так драматично, как порой преподносится.
— Не ухудшится ли ситуация? Норвежцы планируют ограничить добычу, как и нидерландцы.
— Думаю, что не останется ничего другого, как пойти на увеличение поставок из России. Правда, ни в одном прогнозе я не видел, чтобы российская доля достигала более чем 50% в европейском потреблении.
— Могут ли снизить зависимость Европейского Союза от российского газа новые СПГ-терминалы?
— Их общая мощность в Европейском Союзе действительно велика. Вместе они могут принимать более 200 миллиардов кубометров в год. Этими терминалами располагают приморские страны, такие как Италия, Франция, Испания, Бельгия. И сегодня в Европе уже почти все газопроводы способны отправлять этот газ в двух направлениях. То есть он может поступать и к нам, по крайней мере теоретически. Пока СПГ-терминала нет у Германии, и первый только проектируется. Нам подошел бы польский СПГ-терминал в Свиноуйсьце, но его современная мощность — пять миллиардов кубометров, тогда как Польша потребляет в четыре раза больше. Я часто говорю, что этот газ не успевает добраться даже до Варшавы.
— Какие у Европы есть альтернативы? Может ли ей помочь каспийский или среднеазиатский газ?
— С 2018 года он поступает в Европу по турецкому газопроводу TANAP. Газ в него закачивает Азербайджан, а иногда и Туркменистан. Однако в Каспийском регионе большими объемами располагает Газпром. Так что не всегда до конца ясно, не является ли то, что поступает по TANAP, в каком-то смысле все равно российским газом.
— Что поставляется из Ирана?
— Иран — это страна, занимающая второе место по запасам природного газа в мире. И при этом Иран располагает только одним газопроводом в Турцию, которого и для нее самой-то мало. Поэтому турки налаживают поставки из России. Если когда-нибудь мы примиримся с Ираном, он мог бы стать еще одной альтернативой для Европы. Правда, подобная вероятность вызывает большие сомнения. Сегодня Иран поставляет нефть в основном Китаю, и, вероятно, то же можно сказать о газе. Если рассматривать ситуацию с точки зрения безопасности, то это еще вопрос, что лучше: Россия или Иран.
— Какую роль будет играть газ в европейской энергетике?
— Ежегодное потребление около 500 миллиардов кубометров в будущем, по-видимому, кардинально не изменится. Потребление газа будет возрастать из-за центрального теплоснабжения и электроэнергетики и уменьшаться по мере развития эффективных технологий. Кроме того, как предполагается, более половины газа будет экологичной. Скажем, объединение Gas4Climate, в которое входят все крупнейшие европейские транзитеры, ожидает, что в Европе большая доля в объеме газа будет принадлежать не природному газу, а биометану и водороду. К 2050 году мы в Европе уже сможем самостоятельно производить 270 миллиардов кубометров газа.
Кроме того, мы прогнозируем растущую ролю импорта СПГ в Европу. Только из Соединенных Штатов за пять лет можно будет ввезти до ста миллиардов кубометров, пока не появятся новые американские СПГ-терминалы. Пока американцы для экспорта располагают лишь Sabine Pass мощностью более 60 миллиардов кубометров в год. Есть еще, конечно, катарский, алжирский и нигерийский газ, а в будущем появится и СПГ из Мозамбика.

•••

Видео дня. Поездку на метро можно будет оплатить бутылками

Украина и Россия не могут договориться о новом контракте на транзит газа. Но, как полагает председатель совета Чешского газового союза Мартин Слабы, повторение газового кризиса 2009 года не грозит. В том числе потому, что, по его словам, европейскую зависимость от российского газа порой сильно преувеличивают. Слабы утверждает, что в будущем возрастет роль СПГ и поставок из Соединенных Штатов. Кроме того, европейские компании планируют увеличить долю водорода и биометана. — iHNED.cz: Если Украина и Россия не договорятся о транзите газа, как это скажется на Чехии? — Мартин Слабы: Практически никак. Большая часть газа поступает в Чехию по газопроводу «Северный поток», через Германию до Горы святой Катерины. Что касается поставок через Украину и Словакию, то с 2012 года они постепенно сокращались. — То есть через Германию мы получаем от 90 до ста процентов газа? — В течение нескольких последних лет — да. В сентябре Европейский суд отказал в исключении для газопровода OPAL (по нему газ поступает с севера Германии в ЧР — прим. авт.). Сейчас российский Газпром может пользоваться его мощностями лишь на половину. Оставшаяся часть предназначена для всех, кто желал бы им воспользоваться. Правда, таких нет. Поэтому теперь через Украину опять кое-что поступает. — Таким образом, получается, что мы все-таки нуждаемся в Украине. — По «Северному потоку» к нам поступает около 40 миллиардов кубометров газа в год. После запуска газопровода Capacity4Gas, который повторяет газопровод Gazela (чешское продолжение «Северного потока — 2» — прим. авт.), появится еще 35 миллиардов кубометров. Этот трубопровод будет готов в ближайшие два года. Чехия потребляет около восьми миллиардов кубометров. Что касается доступности газа, то мы, пожалуй, располагаем одной из лучших позиций в Европе. Мы в безопасности, по крайней мере, в том, что касается мощностей, если, конечно, продавцы предоставят нам имеющийся газ. — Если Киев и Москва не договорятся, то кто пострадает больше всех? — Конечно, Украина, ведь она потеряет транзитные сборы. Определенным образом это скажется и на словаках. Но они справятся с проблемой, так как через них будет проходить газ из Чехии. Когда заработает «Северный поток — 2», газ уже не будет поступать, как в случае «Северного потока — 1», только из Германии в Германию. Из Пршимды сто процентов газа перенаправятся в Ланжот, а оттуда — в Словакию и затем и в Австрию. Словакия потребляет около пяти миллиардов кубометров, а остальное пойдет далее. Украинские газопроводы тоже не останутся без работы, так как Европейский Союз, выдавая разрешение на «Северный поток — 2», выдвинул требование о частичном сохранении транзита через Украину. По украинским газопроводам будет поступать меньше газа, но пустыми они не останутся. — А что будет со словацкой системой Eustream? — В ближайшие шесть лет там будут спады. Австрийский газовый хаб Баумгартен будет снабжаться через нас и по короткому словацкому участку. Но словаки не ждут и работают над расширением сети. У них есть новая связка через Дунай между Словакией и Венгрией под Комарно. Они строят ветку в Польшу из Велке-Капушаны через Дукельский перевал. Таким образом, они развивают проект Eastring. Это газопровод, который пройдет через Балканы и Венгрию и подключится к их новой польской трассе. — Все так, пока Россия будет поставлять газ. Ведь, несмотря на то, что мы говорим о диверсификации, мы по-прежнему подразумеваем газ из России. — Более половины газа сегодня закупается на биржах, где у газа нет принадлежности. Но вообще-то, действительно, преимущественно это российский газ. Потребление газа в ЕС составляет около 500 миллиардов кубометров, и доля российского газа в этом объеме достигает около 40%. Остальное — это собственное производство, поставки из Норвегии, Северной Африки. Десять процентов приходится на СПГ. То есть зависимость существует, но, конечно, не все так драматично, как порой преподносится. — Не ухудшится ли ситуация? Норвежцы планируют ограничить добычу, как и нидерландцы. — Думаю, что не останется ничего другого, как пойти на увеличение поставок из России. Правда, ни в одном прогнозе я не видел, чтобы российская доля достигала более чем 50% в европейском потреблении. — Могут ли снизить зависимость Европейского Союза от российского газа новые СПГ-терминалы? — Их общая мощность в Европейском Союзе действительно велика. Вместе они могут принимать более 200 миллиардов кубометров в год. Этими терминалами располагают приморские страны, такие как Италия, Франция, Испания, Бельгия. И сегодня в Европе уже почти все газопроводы способны отправлять этот газ в двух направлениях. То есть он может поступать и к нам, по крайней мере теоретически. Пока СПГ-терминала нет у Германии, и первый только проектируется. Нам подошел бы польский СПГ-терминал в Свиноуйсьце, но его современная мощность — пять миллиардов кубометров, тогда как Польша потребляет в четыре раза больше. Я часто говорю, что этот газ не успевает добраться даже до Варшавы. — Какие у Европы есть альтернативы? Может ли ей помочь каспийский или среднеазиатский газ? — С 2018 года он поступает в Европу по турецкому газопроводу TANAP. Газ в него закачивает Азербайджан, а иногда и Туркменистан. Однако в Каспийском регионе большими объемами располагает Газпром. Так что не всегда до конца ясно, не является ли то, что поступает по TANAP, в каком-то смысле все равно российским газом. — Что поставляется из Ирана? — Иран — это страна, занимающая второе место по запасам природного газа в мире. И при этом Иран располагает только одним газопроводом в Турцию, которого и для нее самой-то мало. Поэтому турки налаживают поставки из России. Если когда-нибудь мы примиримся с Ираном, он мог бы стать еще одной альтернативой для Европы. Правда, подобная вероятность вызывает большие сомнения. Сегодня Иран поставляет нефть в основном Китаю, и, вероятно, то же можно сказать о газе. Если рассматривать ситуацию с точки зрения безопасности, то это еще вопрос, что лучше: Россия или Иран. — Какую роль будет играть газ в европейской энергетике? — Ежегодное потребление около 500 миллиардов кубометров в будущем, по-видимому, кардинально не изменится. Потребление газа будет возрастать из-за центрального теплоснабжения и электроэнергетики и уменьшаться по мере развития эффективных технологий. Кроме того, как предполагается, более половины газа будет экологичной. Скажем, объединение Gas4Climate, в которое входят все крупнейшие европейские транзитеры, ожидает, что в Европе большая доля в объеме газа будет принадлежать не природному газу, а биометану и водороду. К 2050 году мы в Европе уже сможем самостоятельно производить 270 миллиардов кубометров газа. Кроме того, мы прогнозируем растущую ролю импорта СПГ в Европу. Только из Соединенных Штатов за пять лет можно будет ввезти до ста миллиардов кубометров, пока не появятся новые американские СПГ-терминалы. Пока американцы для экспорта располагают лишь Sabine Pass мощностью более 60 миллиардов кубометров в год. Есть еще, конечно, катарский, алжирский и нигерийский газ, а в будущем появится и СПГ из Мозамбика. ••• Видео дня. Поездку на метро можно будет оплатить бутылками