В августе можно найти массу причин для того, чтобы держаться от телевизора как можно дальше. Отпуск, сбор урожая на даче, наконец, новый Тарантино для желающих быть в курсе. Даже те, кто не представляет без ящика свой вечер, могут пожаловаться на летний дефицит громких премьер. Впрочем, обозначить ситуацию как полный штиль было бы несправедливо.
Воруй, пока молодой
У создателей сериала «Экспроприатор» размах был как минимум на рубль. Режиссеры Владимир Краснопольский и Валерий Усков (те самые, что сняли «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень»), сценарий, охватывающий сорокалетнюю историю и, наконец, прямая ассоциация с «Бандитским Петербургом».
Вполне возможно, что поклонники костюмированных драм с криминальным флером с большим удовольствием наблюдали, как герой Артема Ткаченко превращается в того самого легендарного вора Барона, которого в «Бандитском Петербурге» играл Кирилл Лавров. Здесь и правда есть на что посмотреть. Смена эпох, тем более когда она происходит весьма хаотично, имеет все шансы стать увлекательным зрелищем, если ответственные за ретро в кадре подходят к делу ответственно. И по части одежды, посуды, занавесок, архитектуры и автотранспорта больших претензий нет.
С кастингом все тоже неплохо. Артем Ткаченко давно доказал, что умеет с какой-то хамелеоновской хваткой перемещаться в жанрах и эпохах. И в образе вора с моральными амбициями в костюме из шестидесятых он ничуть не похож на ряженого. То же самое можно сказать и о злодее-следователе в исполнении Алексея Фатеева, и о роковой женщине, которую сыграла Наталья Круглова.
Но если машина, собранная из хороших деталей, гарантированно поедет, то с фильмами все чуть сложнее. Даже для сериала требуется какое-никакое вдохновение, и здесь «Экспроприатор» явно буксует. Правильно одетым и причесанным и часто даже харизматичным героям далеко не всегда хочется верить. А как только они приступают к общению друг с другом — совсем не хочется. На вопрос «почему так вышло» может быть множество ответов. Но если обобщать, то дело, скорее всего, в стремлении жить по принципу «будь проще, и люди к тебе потянутся». Главный страх многих телепродюсеров заключается в том, что публика чего-то не поймет. Поэтому, по их мнению, в прайм-тайм слова не должны вызывать лишних вопросов. И в «Экспроприаторе» они не вызывают ничего, кроме снисходительного умиления.
Если бы этот сериал появился в восьмидесятых, то, конечно, стал бы большой телевизионной сенсацией. Но сейчас у него не самый выигрышный фон. Даже в федеральный эфир иногда попадает продукция, созданная людьми, которые не боятся остаться непонятыми или неплохо маскируют этот страх.
Речь о британском сериале «Поместье в Индии». И здесь, как и в «Экспроприаторе», погружение в историю, необходимость сделать сложный выбор и чувства на волю. Прибавьте к этому слонов, верблюдов, обезьян, лошадей и ослов. «Поместье в Индии» уже сравнили с другим британским телехитом «Аббатство Даунтон» и даже в шутку назвали «Дели Даунтон». Возможно, это слишком смелое сравнение. Конечно, в «Аббатстве» копают куда глубже. Там женская эмансипация на фоне технического прогресса и Первой мировой войны. В «Поместье» все действо вокруг смешанного брака в контексте колониальной политики Британии в Индии. Однако в таком экзотическом коктейле есть все то, за что можно любить породистые британские сериалы. А именно мастерски приготовленная смесь серьезного и несерьезного. С одной стороны, императоры, военные лидеры и Ост-Индская компания, с другой — сюжет, щедро наполненный сентиментальностью и юмором.
Говорят, что режиссер Гуриндер Чадхи в ситуациях, когда индийский хаос начинал отчаянно мешать съемкам, прямо на площадке включала музыку и начинала подпевать. Не исключено, что на съемках «Экспроприатора» тоже было место юмору и легкомыслию, но если у британцев атмосфера съемок иногда отлично видна в кадре, то у нас о закадровой жизни героев сериала можно только догадываться. Будем надеяться, что хотя бы на площадке они разговаривали как люди, а не манекены.
Сладкий и гадкий
Если в одноименном фильме Вуди Аллена обе эти характеристики касаются одного человека, то на нашем ТВ речь о двух знаменитых поварах.
Сладкий — главный местный кондитер Ренат Агзамов. Он делает торты размером с грузовик, прячет в них электропроводку и плазменные экраны, а еще соорудил съедобную корону для Филиппа Киркорова. С таким резюме грех не податься в телеведущие, и, возможно, Ренат пока не жалеет о своем решении стать лицом шоу «Кондитер». Десертный формат по всем признакам должен пользоваться популярностью. К ужасу диетологов, потребление сладкого не падает, а желание сделать что-то съедобное своими руками для многих горожан стало чуть ли не новой религией. Герои «Кондитера» пытаются сдать экзамен на свою кулинарную пригодность самому Агзамову, а Ренат не лезет за словом в карман, чтобы объяснить претендентам на победу, каковы на вкус их тортики.
Гадкий — главный местный повар-скандалист Константин Ивлев. Он выглядит как человек, который готов закатить скандал на ровном месте, и отличается, возможно, непревзойденным умением бить посуду и выбрасывать готовую еду в мусор. Сложно представить более правильную кандидатуру на роль российского Гордона Рамзи. Константин на фоне своего знаменитого британского коллеги по кухонным скандалам будет пополнее в талии, но это не мешает ему проникать на самые тесные кухни и вести себя там подобно слону в посудной лавке.
Рената и Константина сложно сравнивать хотя бы потому, что у Ивлева куда более широкий охват кулинарной темы. Он, как и Агзамов в «Кондитере», упражняется уже в своем шоу «Адская кухня» в гневе и милости, направленных на начинающих поваров. Но кроме этого у Ивлева есть программа «На ножах», в которой столичный шеф рушит и возрождает рестораны в разных городах. И это иногда выглядит увлекательнее, чем студийное действо. Сразу возникает эффект «широка страна моя родная»: вот прохладное петербуржское высокомерие, потом хамоватая сочинская бычка, а далее пугающая широта сибирских душ.
Но в чем Ивлев на фоне Агзамова натура более телегеничная, так это в отношении к самой еде. Ренат в интервью иногда говорит, что не является увлеченным сладкоежкой, что, конечно, сразу видно, как только он пробует в кадре десерты. Делает он это без лишнего удовольствия. В отличие от Ивлева, который даже подозрительную на вид еду разбирает со страстью человека, не страдающего отсутствием аппетита. Он попробует то, что пробовать совсем не обязательно, разберет блюда на составляющие, вынесет вердикт и только потом приступит к разносу всех, кто попадется ему под руку.
Возможно, и Ивлев, и Агзамов в курсе того, что делают программы не для гастроманьяков. Как таковой еды в их проектах не так много, и занимает она далеко не самое важное место. Главное здесь — борьба за первенство, противостояние в коллективе, социальные лифты, но никак не стейки, пиццы и бургеры. А если еду и показывают, то как-то мельком, без намерения вызвать приступ слюноотделения. И если кому-то захочется увидеть в кулинарном шоу больше планов с едой, чем с поваром, то вам проекты Ивлева и Агзамова не подходят. Здесь любят особенные приправы. «Еда-то будет?» — «Шеф сказал, что нужно подождать». — «Он че …?» Вот это по-нашему, и для местной публики будет покрепче перца чили.
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
