Академический Театр сатиры открыл свой 96-й сезон. Сбор труппы начали узким кругом рано утром — сначала на Новодевичьем кладбище, на могиле многолетнего худрука и выдающегося режиссера Валентина Плучека, которому 4 сентября исполнилось бы 110 лет. Ну а продолжили на Триумфальной площади в театре, где отметили юбилей уже нынешнего худрука — Александра Ширвиндта. И не только его. С подробностями из исторического зала — обозреватель «МК».
Да, Ширвиндту в июле исполнилось 85. В таком почтенном возрасте он демонстрирует завидную мужскую стать, привлекательность, острый ум, которому позавидуют многие молодые юмористы. Юмор с самоиронией — неотъемлемые прилагательные к Ширвиндту.
По случаю даты артисты приготовили своему худруку сюрприз — поздравления от дружественной страны Нигерии. Так что когда ничего не подозревающий Александр Анатольевич вошел в зал, перед ним предстали чернокожие граждане — в шкурах и опасно вооруженные холодным оружием. Зато женская часть племени оказалась вполне себе белокожей и выглядела соблазнительно. Жару поддавал оркестр, который группами рассредоточился по всей чаше удивительного по конструкции зала Сатиры. В результате как бы нигерийцы подарили ему огромный рыболовный крючок, сопроводив такими словами: «Мы у вас на крючке».
— Мать-покойница не видит, жаль, — сказал Ширвиндт и сел рядом с министром Кибовским в первом ряду. — Это...
Но не знала труппа, что Ширвиндт владеет искусством интриги не меньше, чем директор Мамед Агаев, пригласивший нигерийцев. Вот Ширвиндт и предъявил чуть позже свой сюрприз — его с трудом внесли в зал — огромную оранжевую тыкву, которая без усилий Ширвиндта взошла в огороде.
— Ничего больше не выросло, — горестно констатировал худрук. — Три недели на Валдае в сплошных дождях жил — клева никакого, понимаешь, а у меня в огороде — один укроп и вот это. Передаю ее в служебный буфет: любите меня под пшёнку, главное — не обос…тесь.
Ширвиндта, которого за глаза тут называют Шура, любят за то, что он никогда не рисуется, не строит из себя театрального реформатора, оставляющего на профессиональном пути бесчисленные жертвы, потом за это, правда, жестоко расплачиваясь. А он никого не уволил — не из жалости, а по мудрости. И по обыкновению он называет вещи своими именами, часто прибегая к неформальной лексике.
Но и это не всё от Ширвиндта. Во-первых, он рассказал о детстве министра культуры Москвы, которого знал еще малым ребенком (дружил с его дядей-фронтовиком), и когда тот на дядиной даче в Челюскинской в малолетнем возрасте свалился в канаву с холодной водой (дело было ранней весной), молодой артист Ширвиндт вместе с товарищем вытащили малыша Сашу из воды. «То, что сегодня министр здесь сухой, — моя заслуга», — резюмировал Ширвиндт, а потом толкнул небольшую речь о наболевшем. И не только у него.
Можно сказать, Александр Анатольевич озвучил то, о чем все шушукаются, чем недовольны, что вызывает острую дискуссию — это возраст руководителей московских театров. Но озвучил так, как умеет только Ширвиндт, чтобы все смеялись и никто не чувствовал себя униженным и оскорбленным. Начал он так:
— Сейчас модно становиться президентом. У нас есть даже президент в изгнании — Доронина. Безобразие — ведь президент это выборная должность! Я протестую! Это нарушение Конституции — должность выборная! — И, обращаясь к министру культуры, добавил: — Саш, не назначайте меня президентом! Вот я, братцы, в 63-й раз присутствую на сборе труппы. И знаете, что я вам скажу: все в этом мире меняется — повсеместно взрываются вулканы, инопланетяне забрасывают нас астероидами, про Интернет вообще не говорю… А сборы трупп как были до нашей эры и при Нероне, так все и остается.
Я тут смотрел по телевизору, как проходят сборы трупп в разных театрах. А потом выключил звук — интересное зрелище! Молодежь, которая ищет глазами худрука, показывая ему всем видом, что они хотят. Сидит мрачное вялое среднее поколение, понимая, что это очередная лабуда. И все время камеры показывают несколько звезд, которые случайно забежали на сбор с основной работы, но вынуждены сидеть, слушать эту бодягу. Вот вам и весь сбор труппы. А потом — венки и букеты (одобрительные крики из зала, аплодисменты. — М.Р. ).
Дорогие друзья, давайте доживать хорошо (непечатное слово. — М.Р. ). Кстати, тут четыре слова отменила Дума. И это в стране, в которой есть два настоящих вековых запаса — нефть и мат. Нефть кончается, мат отменили — чем будем жить?
Теперь о планах. 1–10 октября мы будем справлять юбилей театра, сделаем спектакль такой ироничный. Наконец выпустим «Дамское счастье», и есть договоренность с нашим другом, замечательным режиссером Владимиром Владимировичем Ивановым, — он будет делать спектакль у нас на «Чердаке» Сатиры. И еще есть пара спектаклей, но я не хочу озвучивать их, потому что это опасно. С нами будет работать наш друг Левон Оганезов — встать (Оганезов встает, кланяется). Я вас очень люблю, несмотря на выслугу лет. И хочу сказать, что вообще всякая стабильность лучше подозрительной революционности.
Как водится на сборах трупп, с воодушевлением поздравили именинников и молодых родителей. Директор Мамед Агаев, оказавшийся среди поздравлянтов, в свою очередь одаривал артистов, музыкантов оркестра цветами. Директор был щедр на информацию и, на зависть коллегам из других трупп, сообщил, что в Сатире самые высокие зарплаты среди столичных театров. В общем, было по-домашнему, человечно и мило.
В этот вечер Сатира сыграла спектакль Валентина Плучека «Укрощение строптивой».
Смотрите фоторепортаж по теме:
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
