Умер Гия Канчели. Выдающийся советский грузинский композитор, один из немногих композиторов, успевших на излете Советского Союза получить звание народного артиста СССР. Работавший в кино с Георгием Данелия, Канчели по праву разделил славу этого выдающегося кинематографиста примерно так же, как Александр Зацепин делил ее с Леонидом Гайдаем, а Андрей Петров с Эльдаром Рязановым.
Невозможно представить себе фильмы «Не горюй», «Мимино», «Кин-дза-дза», «Паспорт» без выразительных саундтреков Гии Канчели. Равно, как невозможно представить многие спектакли Роберта Стуруа без музыки Канчели — достаточно назвать их мистерию «Стикс», которая является настоящим шедевром.
Обладавший ярчайшим индивидуальным композиторским стилем, узнаваемым и очень не простым, насыщенным, с одной стороны, этническими корнями грузинской музыки, а с другой — современными технологиями композиторского письма ХХ века, Канчели писал музыку в самых разных жанрах. Музыковедам еще предстоит оценить его колоссальное академическое наследие, которое, честно признаться, намного масштабнее и значительнее, чем его работа в кино и даже театре. Гия Канчели записывался на студии ECM — это уникальный европейский лейбл, имеющий определенную стилистическую концепцию: здесь пишут музыкальный авангард, в котором принципы актуального джаза интегрированы в академическую музыку.
Уже сейчас некрологи в СМИ начинаются словами «умер создатель музыки «Мимино» и «Кин-дза-дза». И хочется закричать: люди! Творчество великого Канчели вовсе не сводится к миленькой наивной песенке «Чита-грита, чита Маргарита» из «Мимино»! И даже гениальной, бессмертной, давно уже классической главной теме из фильма «Кин-дза-дза». Этот великий музыкант создал семь (!!!) симфоний, множество камерно-инструментальных, оркестровых сочинений, выдающиеся вокальные, хоровые произведения.
Посвящения, обозначенные на его партитурах, многое говорят о личности автора — как об эстетических приоритетах, так и политических. Например, Lament — концерт для скрипки, сопрано и большого симфонического оркестра памяти Луиджи Ноно — композитора-авангардиста. Или «Ангелы печали» — произведение, представленное им в 2013 году в Берлине, посвященное Михаилу Ходорковскому. Но Канчели гораздо глубже и объемнее чем эти, безусловно, знаковые послания. Он всегда, особенно в последние годы, был гораздо демократичнее и человечнее, чем представители радикального авангардизма, и уж тем более гораздо значительнее и мудрее каких-то, порой резких, политических высказываний.
В 2017 году Канчели написал свой последний саундтрек к российско-грузинскому фильму «Заложники», снятому Резо Гигинеишвили на основе реальных событий — кровавой истории захвата самолета группой грузинских «мажоров» в 1973 году с целью побега из СССР. Музыка там — совершенно замечательная.
Алексей Шелыгин, композитор:
— Самые главные достижения Гии Александровича были именно в симфонической музыке. Он придумал свою форму, связанную с внутренним переживанием, очень сильным и современным. Но он не уходил в сферу авангарда. Напротив, в последние годы пришел к простому стилю, прочно опираясь на мелодию. У него была живая связь с джазовой музыкой. Он не ограничивался элитарными воззрениями. То, что он писал музыку к театру и кино, безусловно, сказалось на его академических произведениях. Он мыслил очень театрально. И переносил на симфонические произведения эту театральность и кинематографичность — яркие конфликты, зримые образы. Для моего поколения — он, безусловно, один из учителей.
Владимир Дашкевич, композитор:
— Гия был замечательным человеком исключительной души. Я помню, когда мы отдыхали в Сухуми, у Альфреда Шнитке, который в это время был в Пицунде, случился инсульт. Гия проделал огромную работу, буквально не отходя от телефона, чтобы помочь Альфреду. Привлек Рошаля, Потапова. Из пицундовской больницы Шнитке перевезли в Сухуми, потом в Москву. Все это сделал Гия. Канчели — композитор номер один в мире, который от кино и театральной музыки, где он был выше всех, где он творил настоящие шедевры, пришел к симфонической музыке. Его симфонии — это невероятная душевная песня, при этом музыка мирового класса. Никто по красоте и душевности даже не приблизился к его уровню. Гия был скромным человеком и никогда о себе не говорил в высоких тонах, но это был наш незримый и абсолютный идеал.
