Казахстан может помочь России обойти космические санкции Запада — казахстанский эксперт - «Наука и техника»

Добавлено 13-апр-2021, 19:00 От James

Фото: Евразия ЭкспертЕвразия Эксперт – Нурлан, в 2021 г. мы отмечаем юбилей первого полета человека в открытый космос. Чего мировая космонавтика в целом и евразийская в частности добились за прошедшие 60 лет?
– Не уверен, что сегодня можно говорить о евразийской космонавтике, поскольку пока космонавтика региона является суммой составляющих отдельных наработок России, Украины, Казахстана, и, частично, Беларуси. Это динамично развивающаяся отрасль, и отличается от других сфер она тем, что тесно увязана с множеством отраслей и научных направлений.
Для большинства людей космонавтика – что-то вроде романтического покорения Вселенной. На самом деле уже давно это практическая прикладная сфера, которая позволяет знать окружающее пространство, свою территорию, знать о территориях других стран, иметь надежную связь и передачу данных, иметь возможность вести боевые действия в защищенных от вмешательств условиях, возможность обороняться и иметь самые передовые технологии.
После развала СССР на большом советском заделе российская и украинская космонавтика уверенно развивались. Парадокс, что в тяжелое кризисное десятилетие 1992-2002 гг. космонавтика не только не свернула свою деятельность, но и стала развиваться динамично, будто с Атланта сняли цепи. Особенно российская. Задел СССР – отработанные носители «Союз», «Протон», умение строить долговременные космические станции, опыт долговременных пилотируемых полетов – все это внезапно стало востребовано именно в тяжелый кризисный период.
СССР оставил новым независимым государствам такие наработки, которые позволили, например, России, уверенно выйти на рынок пусковых услуг. В 90-е гг. заказчики обнаружили, что советские ракеты очень надежные, недорогие и могут работать на всех.
Западные страны поставили цель иметь свой аналог станции «Мир» и их кооперация привела к проекту Freedom. Cпустя короткое время выяснилось, что Западу такое хоть и по силам, но будет стоить огромных расходов и времени. Чтобы решить проблему оперативнее, было принято решение пригласить в проект Россию. Так и родилась Международная космическая станция (МКС). Трехместные космические корабли «Союз» тоже стали международными, потому что третье место выделялось либо космонавту из программы МКС либо туристам.
Но со второй половины нулевых в странах бывшего СССР мы стали терять возможность производить то, что было, с тем же качеством. Произошла целая серия падений ракет «Протон-М», были сбои с другими носителями, отказы спутников. А проекты, инициированные уже в новое время, типа создания ракеты «Ангара», превратились в долгоиграющую историю. Некогда славившаяся своим качеством и надежностью бывшая советская космическая техника выходила с заводов с большим количеством недоделок, брака и неточностей. Новые проекты не выходили из бумажной фазы.
За это время мировая космонавтика сделала огромные шаги. Китай стал великой космической державой. Пришло осознание того, что космонавтика – не просто оборона и престиж. Чем раньше наша евразийская космонавтика, если так можно выразиться, осознает, что крест некогда великой космической державы нам нести не нужно, а нужно сделать шаг в сторону прикладных вещей и максимального использования космических технологий в транспорте, хозяйстве, экономике, в цифровизации, в передаче данных, в образовании и дистанционной медицине, тем быстрее мы двинемся вперед. Надеюсь, вместе. Потому что тот уровень космических проектов, что был у Советского Союза, пока не под силу ни Казахстану, ни Украине, ни даже России.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поздравил работников космической отрасли Казахстана и России с Днем космонавтики. Сделал он это уже второй раз. То, что наш президент специально конкретно выделяет эту дату, несмотря на то, что ее нет в официальном календаре республики, не случайно. Это отражает понимание руководством страны того, что отрасль значима, и от нее невозможно отмахнуться, даже если она сейчас не приоритете правительства Республики Казахстан.
– Как необходимость заниматься прикладной космонавтикой и пристальное внимание к отрасли со стороны руководства страны сочетается с тем, что Казахстан отказался от проекта по замене спутника KazSat-2 новым спутником KazSat-2R?
– Прикладная космонавтика, по сути, делится на три составляющие. Во-первых, это обеспечение космической связи либо геостационарными спутниками, либо низкоорбитальными. Во-вторых, оказание навигационных услуг. В-третьих, получение и обработка данных дистанционного зондирования Земли, сервисы на этой основе. Казахстан начал строить свою космонавтику с того, что ему было нужно в первую очередь. Приоритетом стала система спутников связи KazSat, так как главным встал вопрос – мы будем сами обеспечивать информацией пользователей, или станем покупать эту услугу на стороне? В итоге была создана космическая группировка спутников, наземные центры управления и обработки данных, собственная высокотехнологичная рыночная ниша. Система KazSat – это пример успеха казахстанской космической отрасли.
Конкретная причина отказа от замены спутника KazSat-2 на новый KazSat-2R, мне кажется, носит некосмический характер. Прежде всего, это отсутствие средств и нажим правительства в направлении отказа от дорогостоящих проектов, вне зависимости от их значимости. Лихорадочно искали вариант не тратиться. Не будем забывать – у нас пока работают 2 спутника связи. У KazSat-3 срок активного существования – до 2029 г. Был сделан расчет на «авось» – в «КазКосмосе» надеются, что спутник пока будет работать в любом случае, хотя мы знаем многочисленные случаи отказа техники, находящейся в неблагоприятных условиях космического пространства. У KazSat-2 ресурс заканчивается в 2023 г., но какое-то время он, может быть, еще поработает. А раз так, решили обратиться к создателям низкоорбитальных спутников связи. Конкретно – к проектам One Web и StarLink.
Надежда на то, что благодаря этому сотрудничеству мы будем впереди планеты вместе с лидерами отрасли внедрять современные сервисы. Буквально на днях прошла встреча премьер-министра Казахстана Аскара Мамина и председателя совета директоров One Web Cунила Миттала. Обсуждался вопрос о более активном участии Казахстана в этом проекте. Кроме того, что у нас запускаются эти спутники с «Байконура», Казахстан предложил собирать комплектующие для них на нашем сборочно-строительном комплексе под Нур-Султаном. И разместить так называемую шлюзовую станцию на территории Казахстана для дистрибуции спутникового интернета в Казахстан и в страны Центральной Азии.
Это неплохо, с одной стороны. С другой, надо понимать, что в отличие от проекта KazSat это будет покупная услуга. Управлять спутниками будут из США или Великобритании, а мы станем всего лишь потребителями.
Напомню, что Казахстан, отказавшись от KazSat-2R, очень близок к перспективе утраты в 2024 г. нашего орбитально-частотного ресурса – точки стояния на орбите. Есть варианты ее сохранения. Можно в частности, арендовать работающий на орбите спутник и перегнать его в нашу точку, использовав затем спутник по назначению. Что же касается низкоорбитальных систем, то они не должны быть заменой геостационарных спутников. Наиболее оптимальна система, где они дополняют друг друга, работают совместно. Если мы посмотрим систему работы крупнейших операторов связи в мире, то они так и действуют, прямо на глазах рождатся новые комплексные сервисы. Нам нужно не заниматься противопоставлением, а идти по такому же пути.
Не могу не сказать несколько мыслей о судьбе «Байконура». Сейчас идет резкий спад пусковой деятельности на космодроме у России, которая арендует «Байконур». Причина – в крайне медленном производстве полезных нагрузок – спутников. Россия попала под режим санкций, многие комплектующие вообще изначально были западными, собственные разработки запаздывают. Вторая причина – фактически полное закрытие мирового рынка для российских ракет. На космодроме сейчас работает ракета «Союз», которая обслуживает МКС и выводит спутники программы One Web. Редко-редко летают «Протоны».
Возможно, мы вместе виноваты в том, что происходит. Российская сторона в свое время решила создать свой собственный независимый космодром на Дальнем Востоке. Это суверенное право никто не оспаривает. Но сил поддерживать сразу два космодрома, (а есть еще и третий, Плесецк) у России не хватит. И здесь возникает вопрос – в какую сторону будет сделан выбор? В принципе, ответ очевиден. Отечественный космодром будет у них в приоритете.
Что касается Казахстана, мы приложили недостаточно усилий не то чтобы любой ценой оставить Россию на «Байконуре», но сделать наш космодром привлекательней, чем «Восточный».
Мы инициировали совместные проекты. Казахстан сейчас взял на себя долю финансирования в том же проекте «Байтерек» – будет создавать наземную инфраструктуру. Но затягивается создание самой ракеты, для которой проект затевался. Все потому, что и сама эта ракета, и программа находятся на периферии интересов «Роскосмоса».
Мы в свое время обсуждали со специалистами такой сценарий, что надо было решительнее пойти на замену арендных отношений на «Байконуре» на более отвечающие реальности. Думаю, совершенно нормально смотрится вариант, при котором какие-то объекты «Байконура» можно передать России, и другим партнерам в собственность. Тогда соответствующие структуры Роскосмоса были бы заинтересованы развивать эти объекты, резко бы упали их расходы на ту же самую арендную плату. Я почти уверен – предложи мы это нашим партнерам и реализуй это практически в свое время, мы бы сделали «Байконур» вполне конкурентоспособным, увязали бы его с любыми перспективными планами России. Эта возможность пока не утеряна, но сейчас ситуация печальная – идет спад в космической отрасли РФ, хотя формально на 2021 г. намечено большее количество пусков, чем на предыдущий. Но это, в первую очередь, связано с реализацией программы One Web. Достаточно завершить программу, снизить количество пусков к МКС, активность на «Байконуре» резко упадет. Поэтому нужны действия.
– Есть вероятность, что в конце концов ни у Казахстана, ни у России не будет никаких возможностей поддерживать «Байконур» в рабочем состоянии?
– Это вполне вероятный сценарий. Тем более, если успешно пойдут испытания «Ангары» в Плесецке, будет завершено строительство стартового комплекса на «Восточном», а это очень затратные вещи для России. Если достаточно быстро будет выведен из эксплуатации тот самый тяжелый носитель «Протон», то вполне возможно, мы увидим резкий спад активности.
Казахстану от космонавтики нужны две вещи. Во-первых, максимальное внедрение космических технологий во все сферы жизни и экономики республики. Та же цифровая экономика и все ее возможности связаны с определенным качеством космических технологий. И второе – нам нужно встраиваться в мировой рынок, создавая свои продукты и услуги. Построив национальную систему дистанционного зондирования Земли на базе европейских спутников, мы сделали серьезный шаг в обработке полученных данных и создании готовых продуктов. Мы смогли стать партнерами с европейцами. Наши компетенции в сфере обработки космической информации вполне могут стать конкурентным товаром.
Сейчас развивается такое понятие, как орбитальный сервис. Спутников много, нужно знать, где они, обслуживать их. В перспективе, заправлять и ремонтировать.
Как известно, в Казахстане многие годы успешно ведется каталог искусственных спутников Земли. Сейчас возникает все более насущная необходимость их контроля во избежание помех в работе и рисков столкновений. На каждый такой объект необходим оперативно обновляемый формуляр. Эту роль мог бы взять на себя «Казкосмос». И мы могли бы делать эту работу не только для себя, но и для иностранных аппаратов также.
Что касается пусковой деятельности, то для внутренних нужд казахстанской космической отрасли нужен легкий носитель, который будет выводить нагрузку весом в 1,5 тонны, на низкую орбиту. Это на 99% закроет все потребности отечественной космонавтики. Ну и, естественно, есть и задача сохранения «Байконура» как мирового космического порта. Наличие «Байконура» с активной международной пусковой деятельностью сильно укрепляет позиции Казахстана как государства.
– Поскольку сейчас активно развивается Евразийский экономический союз, и многие его проекты связаны с цифровизацией, казахстанский министр цифрового развития Багдат Мусин предложил создать евразийскую группировку спутников. Каковы шансы у этого предложения быть реализованным?
– Это интересный проект. Мы бы не смогли ничего предлагать, если бы не получили компетенции при создании системы ДЗЗ. Сейчас летают 3 спутника. Казахстанская сторона создала специализированное конструкторское бюро. Было образовано совместное с европейцами предприятие «Галам». Они пошли по пути освоения технологий. В декабре 2018 г. был запущен спутник KazSTSat-1 – наш третий спутник ДЗЗ, который был построен совместно СП «Галам» и известной британской компанией SSTL. Это очень интересный спутник, он весит всего 104 килограмма и обладает уникальными характеристиками.
Вклад Казахстана в создание этого спутника серьезный. Это не просто какая-то отверточная сборка, это разработка нами полезной нагрузки, оригинальная платформа. Получилось так, что, поработав с европейскими спутниками, освоив опыт их создания и испытаний, мы смогли сделать собственный работоспособный аппарат. Недавно казахстанская сторона предложила его в качестве базового для создания группировки спутников в рамках ЕАЭС. Наше предложение – чтобы эта группировка состояла из 3 спутников ДЗЗ на базе платформы KazSTSat.
Казахстан предлагает с 2021 по 2025 гг. эту систему построить и запустить на орбиту. А с 2025 по 2032 гг. – обеспечить коммерческую эксплуатацию. Периодичность съемки территории евразийского пространства будет 1 раз в сутки. Разрешение аппаратов – до 5 метров. Есть перспектива последовательного расширения группировки до 18 аналогичных космических аппаратов с ежедневным покрытием всей территории Земли. Это очень амбициозная задача, которая сейчас решается американскими коммерческими операторами. Теперь появляется возможность использовать передовые адаптированные западные технологии и нашу платформу, чтобы реализовать проект в рамках ЕАЭС.
Предложение это более конкурентно, чем то, что могли бы предложить наши партнеры. Подобный формат высокотехнологичного экспорта не имеет аналогов. Ведь чаще всего или российская сторона, или кто-то иной является поставщиком готовой сложной техники в Казахстан. Аппараты будут стандартизированы, производство их будет недорогим. Они будут собираться в Казахстане, а работать – на всех. И они обеспечат решение внутренних задач стран-участниц ЕАЭС, что очень важно.
Кроме того, евразийская группировка спутников сможет начать оказывать весьма востребованные услуги. Если ставится задача ежесуточного охвата всей территории Земли, а это гигантский объем данных, то открывается возможность коммерциализации этого направления.
Проект реально поможет странам ЕАЭС, а конкретно России, обойти режим санкций и иметь возможность сегодня, а не завтра, построить аппарат в железе, использовать его и оставаться конкурентоспособной.
Срок эксплуатации казахстанских спутников ДЗЗ, построенных европейскими производителями, заканчивается в октябре 2021 г. Поэтому Казахстан и заинтересован в том, чтобы обновить группировку по аналогии с системой KazSat.
Наша сторона предложила уже, кроме создания этой группировки, совместное производство компонентов и бортовых систем спутников для стран ЕАЭС, интеграцию информационно-поисковых систем данных, создание и развитие геосервисов. Также мы предлагаем совместные инвестиции в развитие перспективной спутниковой группировки.
Первые шаги в этом направлении уже сделаны. В 2020 г. межгосударственная программа по производству и предоставлению космических продуктов и услуг одобрена Евразийским межправительственным советом. А до конца первого полугодия 2021 г. мы планируем получить заключение на технико-экономическое обоснование проекта. Так что работы идут, и мы остаемся оптимистами.

9 апреля к Международной космической станции отправился названный в честь Юрия Гагарина кораблю «Союз», ознаменовав 60-летие со дня первого полета человека на орбиту. Как подчеркнул президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, опорой отечественной космонавтики стала именно казахстанская земля, и сегодня Нур-Султан и Москва продолжают активно сотрудничать в освоении космоса. Развивается кооперация и по линии ЕАЭС – в начале 2021 г. министр цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Казахстана Багдат Мусин выступил с предложением создать евразийскую группировку спутников. О перспективах космических проектов стран ЕАЭС «Евразии.Эксперт» рассказал главный редактор казахстанского журнала «Космические исследования и технологии» Нурлан Аселкан. Фото: Евразия ЭкспертЕвразия Эксперт – Нурлан, в 2021 г. мы отмечаем юбилей первого полета человека в открытый космос. Чего мировая космонавтика в целом и евразийская в частности добились за прошедшие 60 лет? – Не уверен, что сегодня можно говорить о евразийской космонавтике, поскольку пока космонавтика региона является суммой составляющих отдельных наработок России, Украины, Казахстана, и, частично, Беларуси. Это динамично развивающаяся отрасль, и отличается от других сфер она тем, что тесно увязана с множеством отраслей и научных направлений. Для большинства людей космонавтика – что-то вроде романтического покорения Вселенной. На самом деле уже давно это практическая прикладная сфера, которая позволяет знать окружающее пространство, свою территорию, знать о территориях других стран, иметь надежную связь и передачу данных, иметь возможность вести боевые действия в защищенных от вмешательств условиях, возможность обороняться и иметь самые передовые технологии. После развала СССР на большом советском заделе российская и украинская космонавтика уверенно развивались. Парадокс, что в тяжелое кризисное десятилетие 1992-2002 гг. космонавтика не только не свернула свою деятельность, но и стала развиваться динамично, будто с Атланта сняли цепи. Особенно российская. Задел СССР – отработанные носители «Союз», «Протон», умение строить долговременные космические станции, опыт долговременных пилотируемых полетов – все это внезапно стало востребовано именно в тяжелый кризисный период. СССР оставил новым независимым государствам такие наработки, которые позволили, например, России, уверенно выйти на рынок пусковых услуг. В 90-е гг. заказчики обнаружили, что советские ракеты очень надежные, недорогие и могут работать на всех. Западные страны поставили цель иметь свой аналог станции «Мир» и их кооперация привела к проекту Freedom. Cпустя короткое время выяснилось, что Западу такое хоть и по силам, но будет стоить огромных расходов и времени. Чтобы решить проблему оперативнее, было принято решение пригласить в проект Россию. Так и родилась Международная космическая станция (МКС). Трехместные космические корабли «Союз» тоже стали международными, потому что третье место выделялось либо космонавту из программы МКС либо туристам. Но со второй половины нулевых в странах бывшего СССР мы стали терять возможность производить то, что было, с тем же качеством. Произошла целая серия падений ракет «Протон-М», были сбои с другими носителями, отказы спутников. А проекты, инициированные уже в новое время, типа создания ракеты «Ангара», превратились в долгоиграющую историю. Некогда славившаяся своим качеством и надежностью бывшая советская космическая техника выходила с заводов с большим количеством недоделок, брака и неточностей. Новые проекты не выходили из бумажной фазы. За это время мировая космонавтика сделала огромные шаги. Китай стал великой космической державой. Пришло осознание того, что космонавтика – не просто оборона и престиж. Чем раньше наша евразийская космонавтика, если так можно выразиться, осознает, что крест некогда великой космической державы нам нести не нужно, а нужно сделать шаг в сторону прикладных вещей и максимального использования космических технологий в транспорте, хозяйстве, экономике, в цифровизации, в передаче данных, в образовании и дистанционной медицине, тем быстрее мы двинемся вперед. Надеюсь, вместе. Потому что тот уровень космических проектов, что был у Советского Союза, пока не под силу ни Казахстану, ни Украине, ни даже России. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поздравил работников космической отрасли Казахстана и России с Днем космонавтики. Сделал он это уже второй раз. То, что наш президент специально конкретно выделяет эту дату, несмотря на то, что ее нет в официальном календаре республики, не случайно. Это отражает понимание руководством страны того, что отрасль значима, и от нее невозможно отмахнуться, даже если она сейчас не приоритете правительства Республики Казахстан. – Как необходимость заниматься прикладной космонавтикой и пристальное внимание к отрасли со стороны руководства страны сочетается с тем, что Казахстан отказался от проекта по замене спутника KazSat-2 новым спутником KazSat-2R? – Прикладная космонавтика, по сути, делится на три составляющие. Во-первых, это обеспечение космической связи либо геостационарными спутниками, либо низкоорбитальными. Во-вторых, оказание навигационных услуг. В-третьих, получение и обработка данных дистанционного зондирования Земли, сервисы на этой основе. Казахстан начал строить свою космонавтику с того, что ему было нужно в первую очередь. Приоритетом стала система спутников связи KazSat, так как главным встал вопрос – мы будем сами обеспечивать информацией пользователей, или станем покупать эту услугу на стороне? В итоге была создана космическая группировка спутников, наземные центры управления и обработки данных, собственная высокотехнологичная рыночная ниша. Система KazSat – это пример успеха казахстанской космической отрасли. Конкретная причина отказа от замены спутника KazSat-2 на новый KazSat-2R, мне кажется, носит некосмический характер. Прежде всего, это отсутствие средств и нажим правительства в направлении отказа от дорогостоящих проектов, вне зависимости от их значимости. Лихорадочно искали вариант не тратиться. Не будем забывать – у нас пока работают 2 спутника связи. У KazSat-3 срок активного существования – до 2029 г. Был сделан расчет на «авось» – в «КазКосмосе» надеются, что спутник пока будет работать в любом случае, хотя мы знаем многочисленные случаи отказа техники, находящейся в неблагоприятных условиях космического пространства. У KazSat-2 ресурс заканчивается в 2023 г., но какое-то время он, может быть, еще поработает. А раз так, решили обратиться к создателям низкоорбитальных спутников связи. Конкретно – к проектам One Web и StarLink. Надежда на то, что благодаря этому сотрудничеству мы будем впереди планеты вместе с лидерами отрасли внедрять современные сервисы. Буквально на днях прошла встреча премьер-министра Казахстана Аскара Мамина и председателя совета директоров One Web Cунила Миттала. Обсуждался вопрос о более активном участии Казахстана в этом проекте. Кроме того, что у нас запускаются эти спутники с «Байконура», Казахстан предложил собирать комплектующие для них на нашем сборочно-строительном комплексе под Нур-Султаном. И разместить так называемую шлюзовую станцию на территории Казахстана для дистрибуции спутникового интернета в Казахстан и в страны Центральной Азии. Это неплохо, с одной стороны. С другой, надо понимать, что в отличие от проекта KazSat это будет покупная услуга. Управлять спутниками будут из США или Великобритании, а мы станем всего лишь потребителями. Напомню, что Казахстан, отказавшись от KazSat-2R, очень близок к перспективе утраты в 2024 г. нашего орбитально-частотного ресурса – точки стояния на орбите. Есть варианты ее сохранения. Можно в частности, арендовать работающий на орбите спутник и перегнать его в нашу точку, использовав затем спутник по назначению. Что же касается низкоорбитальных систем, то они не должны быть заменой геостационарных спутников. Наиболее оптимальна система, где они дополняют друг друга, работают совместно. Если мы посмотрим систему работы крупнейших операторов связи в мире, то они так и действуют, прямо на глазах рождатся новые комплексные сервисы. Нам нужно не заниматься противопоставлением, а идти по такому же пути. Не могу не сказать несколько мыслей о судьбе «Байконура». Сейчас идет резкий спад пусковой деятельности на космодроме у России, которая арендует «Байконур». Причина – в крайне медленном производстве полезных нагрузок – спутников. Россия попала под режим санкций, многие комплектующие вообще изначально были западными, собственные разработки запаздывают. Вторая причина – фактически полное закрытие мирового рынка для российских ракет. На космодроме сейчас работает ракета «Союз», которая обслуживает МКС и выводит спутники программы One Web. Редко-редко летают «Протоны». Возможно, мы вместе виноваты в том, что происходит. Российская сторона в свое время решила создать свой собственный независимый космодром на Дальнем Востоке. Это суверенное право никто не оспаривает. Но сил поддерживать сразу два космодрома, (а есть еще и третий, Плесецк) у России не хватит. И здесь возникает вопрос – в какую сторону будет сделан выбор? В принципе, ответ очевиден. Отечественный космодром будет у них в приоритете. Что касается Казахстана, мы приложили недостаточно усилий не то чтобы любой ценой оставить Россию на «Байконуре», но сделать наш космодром привлекательней, чем «Восточный». Мы инициировали совместные проекты. Казахстан сейчас взял на себя долю финансирования в том же проекте «Байтерек» – будет создавать наземную инфраструктуру. Но затягивается создание самой ракеты, для которой проект затевался. Все потому, что и сама эта ракета, и программа находятся на периферии интересов «Роскосмоса». Мы в свое время обсуждали со специалистами такой сценарий, что надо было решительнее пойти на замену арендных отношений на «Байконуре» на более отвечающие реальности. Думаю, совершенно нормально смотрится вариант, при котором какие-то объекты «Байконура» можно передать России, и другим партнерам в собственность. Тогда соответствующие