«Пьяные оргии»: как в СССР судили чиновников за разврат - «Общество»

Добавлено 26-сен-2019, 08:28 От Меланья

«Следствием установлено, что Месхи использовал свое служебное положение, как средство для широкого и развратного образа жизни и систематически понуждал целый ряд подчиненных ему сотрудниц к сожительству, пользуясь их материальной и служебной от него зависимостью. Кроме того, Месхи принимал на работу во вверенные ему учреждения именно тех женщин, которые предварительно соглашались с ним сожительствовать», — уточнялось в материалах дела.

В своих преступлениях деятель «Интуриста» использовал методы принуждения, писали в том же году советские газеты:

«Месхи обманом завлекал к себе подчиненных ему женщин и применял физическое насилие. Так было в московском отделении «Интуриста», так было и в Метизобъединении, где раньше работал Месхи. Всем его похождениям сопутствовали разгул и пьяные оргии, еженощно происходившие у него на квартире».

Другой персонаж доклада Вышинского, некто Борис Гунько-Горкун где-то разжился фальшивым партийным билетом, выдавая себя за члена ВКП (б) с солидным стажем, и другими поддельными документами. Как «старый большевик» и «герой Гражданской войны» аферист получал крупные пособия, а также с удовольствием пользовался другими льготами — такими, как путевки в санатории, бесплатный проезд на общественном транспорте и т. д. Искусно пользуясь неразберихой середины 1920-х, Гунько-Горкун выбил себе персональную пенсию. Но самое страшное, преступник питал слабость к детям: начальники различных учреждений всегда шли навстречу человеку респектабельной внешности, представлявшемуся то как «секретарь Ленина», то как «чекист, победитель Колчака».

«Гунько-Горкун неоднократно брал малолетних девочек из детских домов, под видом воспитания их, растлевал их и возвращал обратно в детские дома. В своих показаниях он признал факты растления малолетних и свои авантюристические похождения», — отмечалось в докладе Вышинского, в котором также перечислялись все эпизоды с участием Гунько-Горкуна.

Чуть раньше, в процессе расследования так называемого «Астраханского дела» о злоупотреблениях в местном финансовом аппарате выяснилось, что городские руководители организовали притон в квартире большевички Алексеевой. Выдержки из описания «злодейств», происходивших на указанной жилплощади, составленого главой партийной комиссии по обследованию астраханской парторганизации Любарским и приводились в журнале «Коммерсант Власть» от 8 марта 2010 года.

«В течение шести лет на квартире Алексеевой систематически устраивались пьяные оргии, в которых участвовало около 45 членов партии, в большинстве ответственных работников. Не только видные хозяйственники, но и партийные работники вроде бывшего члена партколлегии Никитина были организаторами и участниками гнусных оргий в алексеевском притоне. Оргии принимали исключительно безобразный характер, участники их порой совершенно утрачивали всякие общественные нормы и человеческий облик. Нередко в алексеевском притоне члены партии встречались с нэпманами. Во время попоек всякого рода торговцы, не терявшие твердой памяти, обделывали свои «дела», подкупая кого следует приношениями и угощениями», — негодовал докладчик.

На этом фоне меркла история «Смоленского гнойника»: секретарь губернского исполкома Дзяворук сколотил вокруг себя группу собутыльников из числа работников номенклатуры и устраивал попойки в собственном доме, который в округе прозвали «Пей до дна». Хоровое исполнение именно этого припева постоянно доносилось из окон, а пьянству сопутствовал разврат.
Как подчеркивалось в материалах дела, во время одного из загулов «ответственный товарищ танцевал на крыше экзотический танец с проституткой». И все же Дзяворук, вероятно, сумел бы избежать наказания, если бы не крупные хищения, неоднократно проводимые его «бандой выпивох».

•••

Прохожий спас девушку из горящей квартиры

Около 85 лет назад, когда на смену «свободным и распущенным» 1920-м пришли стерильно-нравственные 1930-е, в верхушке Советского Союза всерьез озаботились скандалами среди руководящих работников, многие из которых регулярно попадались на пьянстве и разврате, что наносило серьезный урон делу. Уличенными в аморальном поведении занялись компетентные органы. Уже совсем скоро прокурор СССР Андрей Вышинский рассказывал Иосифу Сталину интересные детали резонансных разоблачений. В 1935 году в Советском Союзе стартовала кампания по искоренению разврата среди руководящих работников. Ситуация не особо изменилась по сравнению с предыдущим десятилетием, но многое из того, что в 1920-е казалось вполне нормальным, теперь с подачи официальной прессы, действовавшей по указанию партии, выглядело безнравственным и аморальным. Органы госбезопасности раскрыли несколько громких дел, «герои» которых погрязли в пьянстве, что напрямую сказывалось на качестве их работы, и серьезно проштрафились в других неблаговидных поступках. Среди уличенных в порочном поведении не было слишком громких имен, не считая бывшего друга Иосифа Сталина, секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе. Однако каждый случай имел широкий резонанс и приводил к осуждению в обществе. Получив от вождя добро на санкции против руководителей, замеченных в «моральном разложении», советская система правосудия развернулась по полной. В июне 1935 года было закончено следствие по делу бывшего управляющего московской конторой общества «Интурист» Сергея Месхи. Как докладывал прокурор СССР Андрей Вышинский лично Сталину, этот высокопоставленный функционер «вводил в заблуждение партийные и советские организации, представив ряд вымышленных данных о своей партийной и советской работе и скрыв компрометирующие его моменты своего прошлого». Выяснилось, что Месхи обманом записал себе партийный стаж с 1907 года, хотя в реальности вступил в РКП (б) лишь в 1917-м. В его биографии имели место и другие вопиющие фальсификации. Так, во время Первой мировой войны Месхи служил чиновником в Главном по снабжению армии комитете Всероссийских земского и городского союзов (Земгоре) в Тифлисе, проворовался и скрылся с похищенными деньгами. Кроме того, он называл себя «27-м Бакинским комиссаром», склонил к сожительству замужнюю женщину и добился ареста ее супруга. Необузданная тяга к женскому полу, сопровождавшаяся обильными алкогольными возлияниями, в итоге и погубила деятеля. «Следствием установлено, что Месхи использовал свое служебное положение, как средство для широкого и развратного образа жизни и систематически понуждал целый ряд подчиненных ему сотрудниц к сожительству, пользуясь их материальной и служебной от него зависимостью. Кроме того, Месхи принимал на работу во вверенные ему учреждения именно тех женщин, которые предварительно соглашались с ним сожительствовать», — уточнялось в материалах дела. В своих преступлениях деятель «Интуриста» использовал методы принуждения, писали в том же году советские газеты: «Месхи обманом завлекал к себе подчиненных ему женщин и применял физическое насилие. Так было в московском отделении «Интуриста», так было и в Метизобъединении, где раньше работал Месхи. Всем его похождениям сопутствовали разгул и пьяные оргии, еженощно происходившие у него на квартире». Другой персонаж доклада Вышинского, некто Борис Гунько-Горкун где-то разжился фальшивым партийным билетом, выдавая себя за члена ВКП (б) с солидным стажем, и другими поддельными документами. Как «старый большевик» и «герой Гражданской войны» аферист получал крупные пособия, а также с удовольствием пользовался другими льготами — такими, как путевки в санатории, бесплатный проезд на общественном транспорте и т. д. Искусно пользуясь неразберихой середины 1920-х, Гунько-Горкун выбил себе персональную пенсию. Но самое страшное, преступник питал слабость к детям: начальники различных учреждений всегда шли навстречу человеку респектабельной внешности, представлявшемуся то как «секретарь Ленина», то как «чекист, победитель Колчака». «Гунько-Горкун неоднократно брал малолетних девочек из детских домов, под видом воспитания их, растлевал их и возвращал обратно в детские дома. В своих показаниях он признал факты растления малолетних и свои авантюристические похождения», — отмечалось в докладе Вышинского, в котором также перечислялись все эпизоды с участием Гунько-Горкуна. Чуть раньше, в процессе расследования так называемого «Астраханского дела» о злоупотреблениях в местном финансовом аппарате выяснилось, что городские руководители организовали притон в квартире большевички Алексеевой. Выдержки из описания «злодейств», происходивших на указанной жилплощади, составленого главой партийной комиссии по обследованию астраханской парторганизации Любарским и приводились в журнале «Коммерсант Власть» от 8 марта 2010 года. «В течение шести лет на квартире Алексеевой систематически устраивались пьяные оргии, в которых участвовало около 45 членов партии, в большинстве ответственных работников. Не только видные хозяйственники, но и партийные работники вроде бывшего члена партколлегии Никитина были организаторами и участниками гнусных оргий в алексеевском притоне. Оргии принимали исключительно безобразный характер, участники их порой совершенно утрачивали всякие общественные нормы и человеческий облик. Нередко в алексеевском притоне члены партии встречались с нэпманами. Во время попоек всякого рода торговцы, не терявшие твердой памяти, обделывали свои «дела», подкупая кого следует приношениями и угощениями», — негодовал докладчик. На этом фоне меркла история «Смоленского гнойника»: секретарь губернского исполкома Дзяворук сколотил вокруг себя группу собутыльников из числа работников номенклатуры и устраивал попойки в собственном доме, который в округе прозвали «Пей до дна». Хоровое исполнение именно этого припева постоянно доносилось из окон, а пьянству сопутствовал разврат. Как подчеркивалось в материалах дела, во время одного из загулов «ответственный товарищ танцевал на крыше экзотический танец с проституткой». И все же Дзяворук, вероятно, сумел бы избежать наказания, если бы не крупные хищения, неоднократно проводимые его «бандой выпивох». ••• Прохожий спас девушку из горящей квартиры