Вот уже несколько дней подряд военнослужащие центрального аппарата Минобороны на подходе к месту своей службы на Фрунзенской набережной встречают женщин с кричащими плакатами. Это одиночные пикеты тех, кого обязали выехать из признанной непригодной к проживанию военной общаги на Большой Пироговской улице. Пикетчицы требуют новое жилье от Минобороны. Эта картинка как-то совсем не вяжется с тем, что мы в последнее время слышим о решении жилищной проблемы в армии. «МК» решил разобраться в проблеме.
Квартирный вопрос
Вопрос, который, по меткому замечанию булгаковского Воланда, испортил москвичей, десятилетиями был настоящей бедой Российской армии. Начавшееся при Горбачеве сокращение численности 5-миллионных советских Вооруженных сил до нынешнего миллиона взвалило на государство огромный груз социальных обязательств перед уволенными военнослужащими. С тех пор очередь нуждающихся в жилье в армии только росла.
Критического напряжения проблема достигла в период масштабного сокращения войск при Анатолии Сердюкове. Приводя армию к «новому облику», резали воинские части, вузы, офицеров и прапорщиков увольняли десятками тысяч. А по закону уволить не имеющего жилья военнослужащего нельзя. Так и вышло, что к 2012 году, когда Сердюкова сменил Сергей Шойгу, в жилье нуждалось более 80 тысяч действующих офицеров, а также запасников, выслуживших за 20 лет право на квартиру. Население среднего города.
А еще «эпоха перемен», когда сокращались целые звенья управления и организационные структуры, привела к ужасному бардаку в порядке учета бесквартирных военнослужащих и военного жилого фонда. Нашлось немало желающих попробовать поживиться в мутной воде. Например, записаться в очередь без всяких на то оснований или получить не одну квартиру, а две, а то и три. Способы стары как мир — устроить фиктивный брак или развод, переписать имеющееся жилье на детей, родственников и т.д.
Все эти авгиевы конюшни пришлось расчищать новому руководству Минобороны. Теми темпами, что строилось жилье для военных, на ликвидацию очереди потребовалось бы лет 100. Нужно было кардинально реформировать военно-строительный комплекс, активнее внедрять новые механизмы обеспечения военнослужащих жильем, в том числе военную ипотеку и жилищную субсидию. И это сделали.
Как результат — впервые в новой истории Российской армии очередь на получение жилья начала сокращаться. Только в прошлом году постоянное жилье получили 8300 военнослужащих. Им выдали 2800 квартир, а еще 5500 семей получили жилищные субсидии, то есть деньги на приобретение жилья. Об этом в конце года на итоговой коллегии военного ведомства доложил президенту министр обороны Сергей Шойгу.
Все больше военнослужащих становятся участниками военной ипотеки. В прошлом году их стало на 43 тысячи больше.
При таких объемах выдачи жилья важен учет и контроль. Надо же, чтобы действительно квартиры получали те, кто заслужил, а не любители нажиться за чужой счет. Проверки законности проживания граждан в помещениях из фонда служебного жилья выявили массу нарушений. Выяснилось, что там десятилетиями проживали люди, которые к армии никакого отношения не имеют. К примеру, только с начала 2017 года по всей стране было высвобождено почти 11 тысяч (!) незаконно занимаемых помещений жилищного фонда Министерства обороны.
Одним из таких проблемных помещений и является злополучное общежитие, расположенное в Москве, на Большой Пироговской улице, в доме 51. В этом признанном еще в 2012 году непригодным к проживанию здании и живут пикетчицы, которые стоят на Фрунзенской набережной. Жилищная тяжба для них длится уже несколько лет.
«На 38 комнаток всего одна уборная»
Старое здание с 1932 года было общежитием «красной профессуры» — преподавателей и слушателей Военно-политической академии имени Ленина, а позже Военного университета.
Менялась власть в стране, вместе с ней — название выпускников престижного военного вуза: комиссары, политруки, замполиты, воспитатели... Только их общага оставалась прежней: несколько корпусов в стиле советского конструктивизма, на этажах по десять–двенадцать секций, в каждой прихожая по два-три метра, за ней две комнатки — двенадцать и пятнадцать метров.
Офицерской семье полагалось по одной: с единственным ребенком — та, что поменьше, с двумя детьми — побольше. Кому повезло с тремя, могли предоставить и целую секцию. Удобства — кухня с несколькими плитами, парой раковин и столами для каждой хозяйки, помещение для стирки и умывальники с туалетами на весь этаж общие.
Сейчас такой быт многим может показаться убогим. Но в советские времена для военных это было нормой. А «Пироговка», как всегда называли эту общагу, вообще считалась чуть ли не элитной. Не из-за условий, конечно, а из-за того, что находилась в центре Москвы. До академии недалеко. Вышел из подъезда, чуть прогулялся, и уже в учебной аудитории.
Для жен и того лучше — все московские достопримечательности, как сейчас принято говорить, в шаговой доступности. Транспорт, включая метро, под боком. Короче, пока муж учится, можешь считать себя, пусть и временно, полноправной москвичкой.
Кстати, слово «временно» здесь можно считать ключевым. Все, кто здесь жил, всегда чувствовали себя в этом общежитии временщиками, а потому и относились к нему так же — обустраивать здесь свой быт никто особо не собирался. Отучившись, отправлялись в гарнизоны по всей стране, от Бреста до Владивостока, продвигать в войска политику партии.
Даже в советское время здание ветшало, годами ждало ремонта. Ну а вскоре и вообще начались 90-е годы. Когда КПСС отменили, сделав армию беспартийной, первыми пострадали политработники. В войсках их «опустили ниже плинтуса», фактически лишив и власти, и статуса. Начались массовые сокращения и увольнения. Многих они застали как раз в Академии имени Ленина, в общаге на Пироговке.
Уже тогда многие из увольняемых поняли, что это не самый плохой вариант. Ведь офицера уволить из армии без предоставления ему жилья нельзя. Тогда по закону жилье должны были предоставить военнослужащему либо по месту, из которого он призывался на службу, либо по месту службы и прописки. Конечно, те, кто добрался до столицы, выбирали чаще всего Москву. Так «Пироговка» постепенно превратилась в место, где увольняемые со своими семьями могли отсиживаться годами до получения жилья, пока не получали то, что хотели и на что имели право по закону.
Один военнослужащий поставил рекорд по привередливости. Ему различные варианты жилья предлагались аж 13 (!) раз, и он каждый раз отказывался. То есть Минобороны ему 13 раз подбирало все лучшее и лучшее жилье. В конце концов ему выделили трехкомнатную квартиру около станции метро «Беговая» в новом доме. Он и от нее отказался. Стало понятно, что это уже просто капризы, в результате пришлось обратиться в суд, который его в итоге и заселил в эту квартиру.
Шли годы, у бывших военных вырастали дети, влюблялись, женились, рождались уже внуки… С годами бывшие офицерские семьи создавались и распадались, все усложняя и запутывая решение жилищной проблемы для военного ведомства.
Нельзя сказать, что жильцы «Пироговки» квартир не получали. Получали, конечно, и со временем уезжали из своих убогих комнатушек. Однако в общежитии появлялись все новые жильцы, причем с каждым годом это были те, кто все меньше и меньше имел хоть какое-то отношение к военной службе.
К примеру, с приходом в Минобороны министра Сердюкова на Пироговке более 60 жилых помещений почему-то отдали сотрудникам позже прославившегося громкими уголовными делами ОАО «Славянка», а также работникам всевозможных подрядных организаций, обслуживающих Военный университет. Возможно, они тоже за счет военного ведомства хотели стать москвичами?
Тем временем общежитие все ветшало. Денег на его ремонт и содержание выделять не имело смысла, все равно здание подлежало расселению. Однако его теперь уже разношерстные жильцы крепко держались за «пироговскую» прописку. И вот в феврале 2012 года на основании заключения межведомственной комиссии от 24 ноября 2011 года №156/2/1546 министр обороны Сердюков издал приказ №162. Согласно ему жилые помещения общежития были признаны непригодными для проживания.
Такое же заключение вынесла военная прокуратура. Суд принял процессуальное решение о расселении здания. Начался болезненный процесс выселения незаконных жильцов «пироговских» коммуналок уже по решению суда с помощью судебных приставов.
Сейчас дом находится в ужасном состоянии. Полы прогибаются, доски шатаются, в одном из помещений уже провалился потолок. В 2015 году в общежитие приезжала пожарная инспекция, проверила состояние проводки и составила пожарный акт, в котором инспекторы указали порядка 30 нарушений. Большинство жителей общаги давно выехали. Но не все. В ветхом здании остаются пока занятыми несколько комнат.
«Бежали оттуда с радостью»
— Комнаты в этом общежитии предоставлялись военнослужащим, работникам Военного университета, а также сотрудникам управляющих компаний Минобороны — ООО «Славянка», ГУЖФ и других, — рассказывает Никита Емельянов, представитель ФГКУ «Центральное территориальное управление имущественных отношений» Минобороны РФ.
Жилье выдавалось просто, без лишних формальностей, рассказал юрист. Военным университетом выдавались направления на заселение. Управляющая компания писала письмо на уполномоченного от Минобороны с просьбой о заселении своих работников на время их работы. После увольнения, как правило, все выселялись без скандалов. Но, поскольку общежитие заселялось без оформления каких-либо договоров между проживающими и Минобороны, должного контроля до поры до времени не было. После увольнения некоторые из жильцов так и остались проживать в общежитии.
Непригодным для проживания это здание было признано в 2012 году, когда был издан соответствующий приказ министром обороны А.Э.Сердюковым. Позже Департаменту жилищного обеспечения Минобороны России было дано поручение расселить граждан, которые имеют отношение к министерству, и выселить тех, кто там незаконно проживает, в том числе тех, кто утратил связь с военным ведомством.
В конце 2018 года в общежитии оставалось около ста семей. Кто-то правомерно дожидался постоянного жилья или окончания ремонта в уже полученных квартирах и постепенно освобождал комнаты в коммуналке. Тем, кто проработал в Минобороны более 20 лет, дали собственные квартиры.
— Все остались довольны. Можно сказать, бежали оттуда с радостью, — говорит Емельянов.
Другие, кто на жилье рассчитывать не мог, понимая, что время пришло, добровольно тихо собрались и выехали. Но были и такие, которые пытались судиться, надеясь на авось.
Изауры с «Пироговки»
Жизненные истории отдельных обитателей «Пироговки» похлеще, чем в бразильском сериале. Здесь есть всё — браки, разводы, внебрачные дети, загадочное наследство, хитрость, обман и разоблачение.
Например, одну из комнат занимает Светлана Климова, которая сама себя относит к категории гражданского персонала Минобороны России. Договор найма на комнату в общежитии Климова не заключала, в трудовых отношениях с Минобороны не состояла и не состоит. Числится в должности кладовщика в буфете ООО «Главная линия», которое на договорной основе оказывает услуги питания в Военном университете Минобороны России. Женщина находится в отпуске по уходу за ребенком.
Буфет «Главная линия» — это не воинская часть. Поэтому Светлана, конечно, не может считаться гражданским служащим Минобороны и в связи с этим на что-то претендовать. Если все работники коммерческих организаций, оказывающих по аутсорсингу услуги военному ведомству, потребуют себе жилье, Министерство обороны можно будет сразу переименовывать в Министерство бесплатной выдачи квартир всем желающим. Об обороне можно будет тогда забыть.
В общежитие Климова заехала в 2004 году как член семьи военнослужащей — ее мать Шинкаренко Н.В. была прапорщиком в Военном университете и жила в общежитии. В соответствии с 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» Шинкаренко состояла в едином реестре военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях. На основании договора социального найма по линии Министерства обороны ей была выделена двухкомнатная квартира в городе Балашиха.
Квартиру дали на семью из трех человек — мать, дочь и сына. Поскольку жилые метры выделялись в том числе на Климову, она считается обеспеченной жильем. Но из общежития Климова не выехала, а осталась там проживать вместе с мужем и двумя детьми. Последние при выделении жилья учтены не были, поскольку по закону членами семьи могут быть признаны только близкие родственники, к которым внуки и зять не относятся.
Получив двухкомнатную квартиру, мать Климовой приватизировала ее через суд. В решении суда указано, что Климова Светлана вместе с братом давали на это свое нотариальное согласие, отказавшись от приватизации в свою пользу. И это было ее право — приватизировать или не приватизировать выданные ей метры.
Климова написала отказ, видимо, с определенным замыслом.
Незадолго до того, как матери выдали квартиру, Климова с мужем развелась. Но, как оказалось, только на бумаге.
Во-первых, у Климовой родились еще дети и у всех в свидетельстве о рождении в качестве отца указан Климов Алексей Иванович. Во-вторых, в 2018 году в общежитии была проверка, в ходе которой проверяющие застали в комнате Климовой бывшего мужа и установили, что они живут там вместе.
Климова не имеет статуса матери-одиночки, как она это утверждает. Если бы она этот статус имела, то отец детей был бы лишен родительских прав. А он не лишен, и в суде она это не раз признавала.
Министерство обороны подало в Хамовнический суд иск о признании Климовой и членов ее семьи утратившими право пользования жилым помещением в общежитии.
Как вариант было предложено выселить Климову с детьми к маме в двухкомнатную квартиру в Балашихе, поскольку эта квартира была распределена в свое время с учетом Светланы Климовой как члена семьи военнослужащего. Также в ходе подготовки к судебным заседаниям ФГКУ «Центральное ТУИО» Минобороны РФ установило, что Климову Алексею Ивановичу, являющемуся бывшим мужем Светланы Климовой и отцом ее детей, на правах собственности принадлежат две квартиры площадью 41,7 кв. м и 28,8 кв. м в городе Слободской Кировской области.
16 июня 2018 года Хамовнический суд Москвы признал Климову и ее детей утратившими право пользования комнатой в общежитии. 28 сентября 2018 года Мосгорсуд оставил это решение в силе.
В декабре того же года у Климовой рождается четвертый ребенок, и она подает в Хамовнический суд заявление об отсрочке исполнения решения суда, то есть просит отсрочить выселение. Суд дает семье отсрочку на четыре месяца.
Тем временем Климов оформляет на меньшую квартиру договор дарения, то есть отчуждает ее.
— Поскольку отчуждение одной из квартир, принадлежащих бывшему супругу Климовой и отцу всех ее детей, произошло после того, как судья Хамовнического суда направила запрос о составе имущества, принадлежащего ему, мы расцениваем это как намеренное ухудшение жилищных условий. Это сделано, чтобы дети не могли проживать у отца, поскольку жилплощадь одной квартиры это уже не позволяет, — говорит Никита Емельянов.
■ ■ ■
Еще две комнаты не желает освободить Аида Ким с двумя детьми.
Вселялась Ким в 1998 году к своему бывшему мужу Серкову Ю.Н., которому эта комната была предоставлена в 1987 году, он тогда работал слесарем в Военно-политической академии им В.И. Ленина.
Сначала семья занимала одну комнату.
— Но в 2001 году у них случился разрыв трубы, — рассказывает Никита Емельянов. — И во временное проживание им выделили еще одну комнату. Получилось, что в одной Ким зарегистрирована, а на другую у нее открыт финансово-лицевой счет.
В том же году Серков увольняется из вуза, где проработал более десяти лет. Но жить семья остается в общежитии. А в 2004 году Серков разводится с Ким, но остается проживать в той же комнате.
В 2006 году Ким подает иск в суд о признании за ней права пользования помещением. В иске она указывает, что является членом семьи Серкова, вселившегося в помещение на законных основаниях. И выигрывает дело.
— Но Ким скрыла от суда факт того, что в 2004 году развелась с мужем, — говорит Никита Емельянов. — Если бы суд это знал, то не признал бы за ней право пользования помещением. Также через суд Ким попыталась прописать в комнате свою мать, но в этом ей было отказано.
При этом было установлено, что семье Ким на праве собственности принадлежат жилой дом общей площадью 162,3 кв. м, а также земельный участок под домом (разделенный на 4 земельных участка) общей площадью 1470 кв. м в Подольском районе Московской области. Если точнее, то все это имущество принадлежало на правах собственности Ким А.А. до апреля 2015 года. А сейчас собственником имущества является дочь Ким Виолетта Цой (двое детей Ким не являются детьми Серкова, на момент вступления в брак матери с Серковым они были совершеннолетними, на иждивении не находились).
■ ■ ■
Еще одна участница протестных пикетов — Анастасия Кот. На плакате — требование вернуть жилье. Но там не написано, например, что Кот А.И. совместно с матерью (Кот М.Ф.) и сыном (Кот Н.И.) обеспечены в 2015 году от Минобороны России жилым помещением общей площадью 54,9 кв. м в Москве, в доме-новостройке на Синявинской улице. Жилье выдано по программе переселения из общежития на Большой Пироговской. Но после этого эта семья еще 3 года продолжала без законных оснований удерживать комнату №309 в общежитии. До принудительного выселения на основании решения Хамовнического районного суда от 21 июня 2018 года.
Не афиширует Анастасия Кот и то, что ее отец не мог претендовать на получение жилья от военного ведомства, поскольку прослужил в армии менее 20 лет и был уволен из нее в 1996 году за невыполнение им условий контракта.
Итак, оснований для получения жилья нет. Но есть большое желание что-то получить. Почему бы не постоять с плакатом. Наверное, в надежде: а вдруг повезет в военно-жилищной лотерее?
В виде исключения
Сказать, что военное ведомство не проявляет внимания к проблемам жильцов «Пироговки» и подходит к делу формально, — погрешить против истины. Изучением истории проживания некоторых семей занимались целые подразделения юристов и специалистов департамента жилищного обеспечения. Перелопачены тома документов. Если доказано, что человек имеет право на жилье, вопрос выделения квадратных метров решался без задержек. Случалось, действовали вразрез с законодательством. Просто понимали, что человек оказался в беде.
Так было, например, с семьей Кожевниковых. Заместителем министра обороны было принято решение о том, чтобы обеспечить ее жилой площадью в общежитии. Речь о слепой женщине с онкобольной матерью. Жилья у них нет никакого. Куда они пойдут? Минобороны ходатайствовало перед властями Москвы, чтобы им было выделено жилье на основе социального найма.
Хайп на протестах
Другой подход к проблеме у некоторых коньюктурщиков. Главное — не помочь, а получить информационные дивиденды, словить хайп. Выходит такое участие боком. Как рассказали в военном ведомстве, руководитель Центрального территориального управления имущественных отношений в феврале 2019 года вынуждена была обратиться к межрайонному прокурору по поводу «противоправных действий, содержащих признаки самоуправства группой лиц.
Эта группа лиц вскрыла инструментами двери в одну из комнат общежития на Большой Пироговской, из которой по решению Хамовнического районного суда была выселена гражданка С.С.Якушева. Судебные приставы установили, что после взлома комнаты Якушева туда самовольно вселилась.
Представители Минобороны расценили эти действия как «призыв к неисполнению законного решения суда» и «противозаконную попытку захвата объекта недвижимого имущества». В обращении к прокурору отмечается, что «охраняемым законом интересам государства причинен существенный вред, выразившийся в подрыве авторитета органов государственной власти и ее институтов, подрыве авторитета судебной власти».
Вместо послесловия
В сложной жизненной ситуации может оказаться каждый. Нет-нет, да и встретишь на вокзале, в электричке или подземном переходе людей с плакатиком, просящих милостыню. Кто-то достает кошелек и дает. Другие проходят мимо, но, очень может быть, не оттого, что черствы душой и не сочувствуют чужому горю. Вполне возможно, что останавливает естественное желание помочь грустная мысль: а не пытаются ли тебя обмануть и сыграть на твоей жалости?
Так и с последними обитателями «Пироговки». Кому-то нельзя не посочувствовать, а некоторые могут лишь удивить желанием во что бы то ни стало получить задаром то, на что никаких прав у них нет. Какое уж тут сочувствие?
ОФИЦИАЛЬНЫЙ КОММЕНТАРИЙ
«МК» обратился за комментарием по ситуации вокруг общежития на Большой Пироговской, дом 51, в Департамент жилищного обеспечения Минобороны России. В ведомстве ответили:
«Помещения занимаются незаконно. Всем проживавшим и имеющим на то право было предоставлено жилье в установленном законом порядке, и им всем есть куда идти. Действующих или уволенных военнослужащих, подлежащих обеспечению жильем, среди проживающих нет. Минобороны России принимает во внимание тяжелое положение некоторых граждан и проводит индивидуальную работу с теми из жильцов, кто фактически имеет объективные жизненные трудности. Есть действительно трудные жизненные обстоятельства, а есть мошенники и аферисты».
СПРАВКА "МК"
Департамента жилищного обеспечения Минобороны России:
«На 1 января 2012 года в Едином реестре Минобороны было более 82 тысяч нуждающихся в жилье. В том числе 41 тысяча уволенных военнослужащих, которые ждали постоянное жилье. Они находились в распоряжении командиров воинских частей. По сути, они ничего не делали, а деньги получали. Для сравнения, сегодня таких военнослужащих в реестре осталось всего 290 человек, менее 1%.
С 2012 года на учет принято почти 100 тысяч нуждающихся в жилье. Сейчас в очереди всего 35,9 тыс. военнослужащих. В основном это военнослужащие, принятые на учет в 2015–2018 годах.
До 2014 года в законодательстве не было нормы, позволяющей обеспечивать военнослужащих жильем в сжатые сроки и в любом избранном ими месте жительства. Срок ожидания составлял 10–12 лет. По инициативе министра обороны разработан и принят Федеральный закон от 28 декабря 2013 года №405-ФЗ, согласно которому появилась новая форма обеспечения жильем — субсидия для приобретения или строительства жилого помещения. В 2014–2019 годах на жилищные субсидии было выделено 218 млрд рублей. На эти деньги обеспечено постоянным жильем более 35 тыс. военнослужащих. Почти две трети очередников (23,5 тыс.) ожидают получения жилищной субсидии.
С 2010 года органам жилищного обеспечения было передано под заселение 678 жилых домов на 40,4 тыс. жилых помещений, которые установленным порядком включены в специализированный фонд служебного жилья.
Численность военнослужащих — участников накопительно-ипотечной системы Минобороны — составляет 274 тыс. С 2012 года численность участников возросла в 3,2 раза. В 2018 году в реестр участников военной ипотеки включено 47 тыс. военнослужащих. С 2005 года квартиры по программе военной ипотеки получили более 104 тыс. военнослужащих».
