«Знаменитый на весь мир конный театр Мухтарбека Кантемирова «Каскадер» с более чем 30-летней историей выгоняют на улицу… На данный момент в конюшне осталось четыре лошади, девушка-ветврач Полина Сикоева, которая не смогла оставить своих подопечных погибать, а также личные вещи сотрудников театра и весь реквизит (костюмы, амуниция лошадей и пр.). В конюшне уже давно отключено электричество. У животных заканчивается корм, а доставка новой партии затруднена», — сообщение, распространенное через соцсети, было похоже на сигнал SOS.
Действительно ли все так плохо или просто сгущены краски? Беззащитные лошади всегда вызывают сочувствие.
Что же происходит на объекте МЧС в подмосковном Новогорске?
За КПП №2 открывается совсем не парадный вид, в отличие от главной территории Академии гражданской защиты (АГЗ) МЧС России, это объект хозяйственного назначения.
На крыше здания, где располагаются конюшни и офис конного театра «Каскадер» замечаю человека, который укрывает деревянную опалубку целлофаном. Какая-никакая, но все-таки защита от непогоды, потому что лето холодное и ненастное. А тут беда — 20 июля, когда лил дождь, в здании демонтировали ондулиновую кровлю. Еще раньше конникам отрубили кабель.
Через пару минут человек спускается с крыши. Сухой, подтянутый, с медальным профилем — так и видишь его верхом. Это Таймураз Сикоев, ученик легендарного Мухтарбека Кантемирова, который, собственно, и создал первый в мире конный театр. Сам Таймураз — известный каскадер, заслуженный артист Осетии, постановщик конных трюков, Он снимался в «Тихом Доне» Бондарчука, «Золотом теленке» Меньшикова, «Анне Карениной» Шахназарова.
Жена Таймураза, Полина Сикоева, — ветврач, она живет при конюшне, потому что лошадей нельзя оставлять без заботы и присмотра. Собственно, эти двое — единственные сотрудники конного театра, которые сегодня находятся на территории академии. Остальным, включая директора Анатолия Клименко и художественного руководителя Олега Кантемирова, народного артиста Республики Северная Осетия — Алания, вход заказан. Официальная причина — территория №2 является режимным объектом.
В конюшне сейчас только четыре лошади. Остальных вывезли в парк «Патриот», где базируется конноспортивный комплекс, включающий открытый и закрытый манежи.
Лошади здесь знаменитые. Вакурию 15 лет, он представитель русской верховой породы, которую выводил еще граф Ростопчин. Его ровесник — Джордан по паспорту, а по жизни Кабачок — советский тяжеловоз, потомок рекордсмена России. В соседних стойлах — ветераны. Орловскому рысаку Казбеку уже 27 лет. На нем работал Мухтарбек Кантемиров. Графу (по паспорту кличка Фрагмент) — 26, он восточно-болгарской породы, потомок Анилина. Большую часть жизни конь провел в этой конюшне, на территории у него есть любимые места, где он любит побегать. Он настоящий ветеран кино. С ним снималась Лиза Боярская в роли Анны Карениной. В сцене скачек Граф шел наравне с молодыми лошадьми.
Старые кони выглядят ухоженными, в стойлах порядок. Лошади достойно доживают свой век при театре «Каскадер», их не отправляют на мясо. Здесь так было всегда.
— Съезжать нам предложили еще год назад, но явные проблемы начались 10 июня, когда запретили проход и отключили свет, — говорит Полина.
— Сказали ждать, пока закончатся какие-то хозяйственные работы. Я не знал, что там происходит. Нервничал, потому что лошади с утра не кормлены, не поены, — Таймураз словно заново переживает недавние события. — Около часа дня меня наконец пустили. Увидел жуткую картину: левады нет, ондулина нет. На улице дождь, а внутри наши костюмы, декорации, фотографии. Хорошо, что хоть уцелела крыша над конюшней. Она покрыта шифером, так легко ее не демонтировать…
Полина приносит фонарик, и мы заходим в здание с вывеской «Московский конный театр «Каскадер». Прямо над входом — икона Георгия Победоносца. Луч света скользит по стенам, где развешаны фотографии и афиши. Вот основатель театра Мухтарбек Кантемиров, вот друг конников актер Андрей Ростоцкий, вот Юрий Шевчук на фото из картины ««Жила-была одна баба», вот Никита Михалков на лошади… Все это дорогие театру реликвии...
В нос ударяет запах затхлости и сырости — театральные костюмы, которые шились в мастерских Большого театра по эскизам Вячеслава Зайцева и его сына Егора, пропитались дождевой влагой. На полу растеклись лужи воды.
— С 1999 года наш театр находится в этом здании, но академия делает вид, что нас нет. Не они нас сюда поставили, не им нас выгонять! — от волнения голос Таймураза становится глухим. Он всю жизнь посвятил лошадям. — Я помню, как мы расчищали территорию, где была старая казарма и бурьян, как строили манеж, конюшни, леваду. А потом нам показали на выход.
В структуре академии конный театр действительно не значится. И кафедра конной подготовки давно упразднена. В общем, театр есть, но в то же время его как бы нет. И сегодня, судя по документам, его отношение к академии не очевидно.
— Их профессиональная деятельность мне не известна. Мы никакого отношения к ним не имеем, — подтверждает замначальника академии полковник Анатолий Корпало. — Много лет назад, при другом руководстве, были договорные отношения с организацией в рамках реализации контракта по застройке этой территории. На каком-то этапе договоры были расторгнуты, потому что фактически ничего там не началось. Шли долгие судебные тяжбы, включая разбирательство в Верховном суде. Здания, которые были временно переданы строительной компании, списаны, на учете они не состоят, то есть фактически не существуют. Они находятся в аварийном состоянии. Однако руководство академии идет на уступки, театр никто не выгонял, но им неоднократно предлагалось освободить помещение и забрать свое имущество.
А ведь отношения «Каскадера» и Академии гражданской защиты МЧС России знали и другие времена, когда они жили в мире и согласии, сотрудничали друг с другом на общее благо.
Анатолий Клименко раскладывает на столе кипу документов и газетных публикаций. Среди них — номер «МК» от 1999 года, где в большом интервью с народным артистом Осетии Мухтарбеком Кантемировым «Рожденные в седле» подробно рассказывается о том, как МЧС в лице тогдашнего министра Сергея Шойгу приютило театр на своей территории: «На базе Академии гражданской защиты МЧС в Новогорске совместно с конным театром «Каскадер» создается учебный конноспортивный центр — конюшни, манеж, учебные классы, где курсанты будут постигать науку общения с лошадью и азы верховой езды, что необходимо спасателям при работе в экстремальных ситуациях».
Бывший начальник академии генерал-полковник Владлен Сычев в газетном интервью рассуждал так: «Мы решили, что умение управлять лошадью нашим орлам вполне может пригодиться. Взять те же действия в Дагестане: как вывезти раненых из ущелья, если машина не проходит, а из-за тумана нельзя посадить вертолет? Лошадь становится незаменимой».
В архиве конного театра почетная грамота МЧС, медали «За заслуги и вклад» III степени, «Почетный знак Академии гражданской защиты». Это были золотые годы для конников. О театре написал в своей книге французский писатель Жан-Луи Гуро, всемирно известный лошадник.
Не раз о «Каскадере» рассказывала и ведомственная газета МЧС «Спасатель», с гордостью отмечая, что театр участвовал в исторической части военного парада на Тверской на 60-летие Победы и в параде на Поклонной горе. В публикациях говорилось и о программе «Конник», которую ежегодно проходили более 200 слушателей академии.
Занятия по этой программе годами проводились бесплатно. Курсантов обучали верховой езде, управлению вьючными лошадьми для перевозки грузов и раненых в труднодоступных местах. В архиве Анатолия Клименко сохранился журнал занятий по конной подготовке. Езда, седловка, теория и длинные списки фамилий курсантов. Теперь это уже прошлое.
— Мне перед Графом стыдно, — сетует Анатолий Клименко. — Смотрю на него и чувствую боль и обиду. Умный, покладистый конь. Снялся более чем в двухстах фильмах. А уж в академии, наверное, не было ни одного курсанта, который бы на нем не отъездил. По графику занятия на кафедре конной подготовки обычно выпадали на ноябрь и декабрь — самые холодные месяцы. Тренировки проходили, естественно, на улице. Тогда у нас было 18 лошадей, которые работали в тяжелейших условиях буквально на износ.
Отношения между Академией МЧС и театром «Каскадер» долгое время оставались партнерскими. Но однажды, как сказал поэт, «любовная лодка разбилась о быт». В данном случае — об инвестиционный контракт по застройке территории военного городка №2, который в конце 2006 года заключили между собой АГЗ МЧС — заказчик, с одной стороны, и с ЗАО «Трехмерный динамический мир», инвестор, — с другой. Земельный участок в престижном районе Подмосковья, который, собственно, и предполагался к застройке, является собственностью Российской Федерации, находящейся в пользовании МЧС.
Инвестпроект, по замыслам, был грандиозным. Предполагалось построить несколько объектов: автопарк с центром технического обслуживания, автомойки, бытовые и административные помещения, учебно-информационный центр, АЗС, склады, жилой дом на 83 квартиры, гостиницу на 50 мест.
Как говорится, ударили по рукам. Театр принял на себя обязательство на безвозмездной основе обучать курсантов по программе «Конник» 5 лет. Этот срок практически совпадал с окончанием реализации инвестиционного контракта, который должен был завершиться в 2012 году. По словам Анатолия Клименко, занятия с курсантами при кафедре конной подготовки были вкладом «Каскадера» в контракт с Академией МЧС. Здесь надо указать, что руководитель ЗАО и директор конного театра — один и тот же человек, Анатолий Клименко.
Разработанную инвестором проектную документацию утвердили во всех государственных инстанциях, она прошла публичные слушания, были получены технические условия на присоединение к инженерным коммуникациям и положительное заключение государственной экспертизы Министерства обороны РФ. А потом что-то пошло не так.
Время пролетело быстро, а воз, то есть инвестконтракт, и ныне там. Инвестор во всех смертных грехах обвинял заказчика, что он-де «не предпринял действий, направленных на исполнение обязательств по контракту». Но данные обстоятельства не нашли подтверждения в суде.
Анатолий Клименко показывает мне протокол совещания в Управлении организаций обороны и правоохранительных органов Федерального агентства по управлению государственным имуществом от 11 марта 2009 года. Процитирую: «Несвоевременное исполнение Академией гражданской защиты МЧС России своих обязательств по реализации инвестиционного контракта не позволило инвестору ЗАО «Трехмерный динамический мир» в установленный контрактом срок завершить полный комплекс работ и подписать акт реализации инвестиционного контракта».
Формат газетной статьи не позволяет привести все детали и подробности этого спора. По словам Клименко, инвестор настаивал на продлении контракта и требовал с заказчика денег, а заказчик этого совсем не желал.
И неудивительно. Во-первых, изменение условий договора возможно только с согласия сторон. Во-вторых, инвестор озаботился продлением контракта уже после того, как срок истек. А в-третьих, как выяснилось, в рамках своей хозяйственной деятельности ЗАО «Трехмерный динамический мир» увлекалось выпуском собственных векселей и уже к 2011 году имело солидную вексельную задолженность — 224 миллиона рублей, которую требовалось, естественно, погасить.
И в феврале 2012 года ЗАО предъявляет иск уже к академии о взыскании своих убытков в виде реальных расходов на ту же сумму — 224 (!) миллиона рублей.
При этом суд установил, что заявленные убытки «не связаны каким-либо образом с обязательствами исполнения обязательств ответчика по контракту».
В конечном итоге в 2012 году академия провела торги на разработку проекта планировки по застройке военного городка №2 за бюджетные средства. Победителем стала другая строительная компания.
— Суд посчитал, что, пока не подписан акт о завершении контракта между «Трехмерным динамическим миром» и АГЗ МЧС России, то и о возмещении убытков говорить преждевременно, — говорит Анатолий Клименко.
Но этим судебные тяжбы не ограничились. Дальше — больше.
В 2013 году ЗАО уже судится с академией, чтобы лишить последнюю прав постоянного, бессрочного пользования земельными участками под застройку и переоформить эти права на инвестора. Безуспешно. Надо ли говорить, что рыночная стоимость земли в Химкинском районе Подмосковья астрономическая…
Не хочется мучить читателя деталями спора хозяйствующих субъектов. В этой истории больше всего волнуют именно лошади, которых сделали крайними в конфликте противоборствующих сторон.
Конников гонят, но они не сдаются. Руководство театра, выказывая свою заботу о лошадях, пишет письма с просьбой разобраться в ситуации своему бывшему покровителю, министру обороны Сергею Шойгу, нынешнему главе МЧС Евгению Зиничеву.
Поэтому точку ставить пока рано. У каждой стороны своя правда. Так вышло, что в этом противостоянии конюшня стала последним плацдармом конного театра, а лошади — невольными заложниками ситуации.
Почему бы их не перебазировать в парк «Патриот», где театр осваивает свою новую площадку и куда уже переехали другие кони? Тем более что сотрудничество театра с «Патриотом» началось еще в 2015 году, когда лошади принимали участие в проекте «Партизанская деревня».
— Там уникальный конноспортивный комплекс — с манежем, 14 разборными денниками для комфортного пребывания лошадей, которые работают в манеже непродолжительное время, — рассказывает Анатолий Клименко. — Для постоянного пребывания лошадей проектом предусмотрена стационарная конюшня с левадой для выгула, а еще конные тропы в лесу для верховых прогулок и выпаса лошадей, но это будет в перспективе. Поэтому сегодня мы разместили там лошадей, имеющих соответствующую подготовку и возраст. Они участвуют в программе по обслуживанию посетителей парка, в том числе работают в школе верховой езды. Остальные денники — для других лошадей, к которым мы не имеем отношения. А для наших четвероногих артистов-пенсионеров мы готовы обеспечить все условия на конюшне в Новогорске. Мало того, мы и сегодня готовы возродить совместный проект по профессиональному обучению верховой езде курсантов и слушателей АГЗ МЧС России.
Но последнее «китайское» предупреждение от академии было сделано год назад. На что надеялся театр «Каскадер»? Кто сегодня в ответе за судьбу лошадей, верой и правдой всю свою жизнь служивших людям? Без поддержки конникам приходится туго. Театры в одиночку не выживают. Тем более такие. Ведь лошадей нужно содержать.
— Когда начальник академии велел в пять дней покинуть территорию военного городка №2, я сказал, что это невозможно! — горячится директор театра. — Три месяца нужно только на оформление ветеринарных документов. Лошадь — это не птица, летать не умеет. Надо сделать анализы, пройти все прививки, чтобы хотя бы вывезти лошадей за ворота. Поэтому мы не подчинились. А теперь нас даже не пускают на порог. Горько и обидно, что с конным театром «Каскадер», так много сделавшим для МЧС, обошлись таким вот образом.
Скоро осень, а потом зима. В таких условиях, как сегодня, старые лошади, конечно, не выживут. Им очень нужна помощь.
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
