Вернулся из отпуска. Первая часть — патриотическая, любимый пансионат на Волге. «Течет река Волга, а мне семна-а-дца-ать лет». Да, всегда в это время я уезжаю в свой любимый Советский Союз, ностальгия, знаете ли. Высокая болезнь, которая не лечится.
В этом «Советском Союзе» нет ни «Дождя», ни «Эха Москвы». Я (совершенно сознательно) не беру туда никакие гаджеты (гад же ты!). Так я отдыхаю от сегодняшнего дня. В моем «Советском Союзе» работают только федеральные каналы, радио «Вести FM» и больше ничего. В этом «Советском Союзе» так чинно, благородно. Там ты совершенно подсознательно, невзначай наполняешься гордостью за свою страну. За какую? Вот это вопрос.
И вот я вернулся и не узнал своей страны. То есть приехал в совершенно другую Россию, московскую Россию. Включил любимое радио, а там: митинги-митинги-митинги, прогулки по Москве, кого-то закрыли, кого-то вот-вот… Что это за непонятная страна, подумал я. Отвык. В той, другой России, в «Советском Союзе» нет никаких митингов, то есть абсолютно, никого не закрывают, не сажают. Нет, мы только гордимся. Той, другой России эти несанкционированные митинги по барабану, она их не знает и знать не хочет. Она живет своей жизнью, своими пожарами, своими наводнениями, садами-огородами, грибами-ягодами, любимым президентом и нескончаемым патриотизмом.
Но я уже окунулся в другую жизнь, делать нечего. Оппозиционные СМИ говорят о митингующих, будто они соль земли русской или пуп земли, не знаю. Еще чуть-чуть — и настанет она, революция. Прогрессивная общественность живет, дышит только этим, больше ничем. Она совсем не знает жизни другой России, страшно далеки они от народа.
Телевизор опять победил холодильник. Собрали до кучи всех имеющихся в наличие пропагандистов и выпустили на экран. Владимир Соловьев, бедный (или богатый?), даже не уходил в отпуск. Вернее, уходил, уезжал на свою ближнюю дачу на остров Комо в прекрасную Италию, но перед воскресным эфиром обязательно возвращался и зажигал. Конечно, про Украину, что на фоне праздногуляющей орущей и смело шагающей под дубинками (совсем рядом с Кремлем, однако) либеральной толпы выглядело каким-то сюром, оруэлловским «1984», замятинским «Мы», да просто Кафкой.
Митинги шли только после Украины, и вот там наши ведущие были как-то неубедительны, недоказательны. Говорили о взбесившейся с жиру столичной молодежи. А чего она взбесилась-то? Не говорили. Но для простодушного нашего зрителя (55+) сойдет и так. И Соловьев был как-то неуверен в себе (то ли дело Украина!). Это как же нужно любить свою работу (и еще кое-что), чтобы вместо законного отдыха каждый раз летать из Италии в Москву и обратно, невзирая на усталость. Просто человек служит Родине не за страх, а за совесть. И точно так же служат Родине знакомые все лица, которых приглашают на арену наши любимые пропагандисты. И говорят так уверенно, нисколько даже не сомневаясь в своей правоте. «Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх!» — пел 30 лет назад в перестроечные времена Юрий Юлианович Шевчук совсем о другом, а на самом деле ровно о том же самом.
…Подключились и мои обожаемые кремлевские девушки, хотя их никто не просил. Рита Симоньян писала «из-за угла» всякие гадости о «восставших». Та самая Маргарита, которая только что помогла вытащить из застенков Ивана Голунова! Маша Захарова у Соловьева тоже не могла сдержаться и, несмотря на свою международную специфику, дала отпор внутренним врагам. Ну а Тиночка Канделаки влегкую убрала на радио «Комсомольская правда» новоявленного борца за свободу, переобувшегося на лету Максима Шевченко.
Так победим! И так они победили. Протест, как и всегда, приказал долго жить. «Вы нас даже не представляете», — говорили протестующие в 2011–2012 годах на Болотной и Сахарова. Но сами они точно не представляют, с какой страной имеют дело. Кремлевские представляют лучше.
И напоследок два вопроса: кто виноват и что делать, вечных русских вопроса. Что делать? В моем представлении не пытаться подправить эту страну под себя, не стремиться ее улучшить, построить наконец честное государство будущего. Не будет этого никогда, забудьте! Играть по их правилам — какая прекраснодушная утопия. Тогда надо просто отделиться от них, не видеть их и не слышать, хотя это почти невозможно. Не соприкасаться с ними, не идти на контакт и меньше всего думать о них. Когда-то в СССР Жванецкий выдвинул лозунг: «Они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем». Сейчас надо по возможности уйти во внутреннюю эмиграцию и даже не делать вид. Все остальное, по-моему, бесполезно.
А кто виноват? Сидят Навальный, Яшин, Гудков. «Будут сидеть!» — он сказал. Но ведь это только исполнители. А кто сделал это? — как когда-то вопрошал Аркадий Райкин насчет чего-то другого, а в принципе того же самого. Отвечаю: власть. Она и есть заказчик этого праздника непослушания, этих «погромов» на улицах Москвы. Она все это придумала и осуществила, а сидят исполнители. У нас всегда сидят исполнители, зато заказчики все в белом, в полном шоколаде, мы знаем.
Власти, конечно, плевать на все эти митинги с высокой полки, она «восставших» в упор не видит. Если бы видела, то не сажала бы девчонок из «Пусси Райот» (митинг в их защиту собрал 50 тысяч), не принимала бы «закон подлецов» (на митинге против этого закона было 80 тысяч), не подтасовывала бы выборы в Думу 2011 года (на Сахарова и Болотной тогда собирались по 100 тысяч). Для нее все эти выступающие — чуть различимая погрешность.
Если бы директором был я, в смысле судьей (да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!), я бы к исполнителям посадил еще и заказчиков. Думаю, Навальный, Гудков и Яшин с удовольствием отдали бы им лучшие места в камере, в смысле нары. И пусть себе сидят, общаются, как при Сталине сидели вместе троцкисты и марксисты и вместе пилили лес, пока не помрут.
А Сталин обязательно придет, вот увидите. Лес рубят, щепки летят. Все там будем.
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
