Новость о том, что в Саракташе Оренбургской области взят под стражу отец Николай Стремский, прозвучала как гром среди ясного неба. Настоятель Свято-Троицкой Симеоновой обители милосердия был известной личностью. Батюшка много раз становился героем статей, телевизионных сюжетов и ток-шоу. Его представляли как подвижника, «самого многодетного отца России», который за почти 30 лет служения вместе с матушкой Галиной вырастил и воспитал более 70 приемных детей.
В Саракташ стекались многочисленные паломники. Храмовый комплекс, который построил Стремский, называли «саракташским чудом» и «Ватиканом Оренбургской области».
Воспитанники отца Николая из церковного хора давали концерты в православных храмах Америки, Германии, Финляндии. Выступали на Рождество в католическом костеле в Австрии. Батюшка был награжден орденом «Родительская слава», стал лауреатом премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность» и премии «Золотое сердце».
Тем большим потрясением стало для всех сообщение, что Стремского подозревают в педофилии. Ему предъявлено обвинение по трем статьям Уголовного кодекса РФ: изнасилование ребенка младше 14 лет, развратные действия, в том числе с детьми младше 14 лет, и неисполнение обязанностей по воспитанию детей.
Потерпевшими по делу проходят семь несовершеннолетних детей, которые находились под опекой священника, и одна девочка, которая была им удочерена.
Вместе с отцом Николаем арестованы старшая из приемных его дочерей, Елена Стремская, а также его зять Виктор Щербаков, которых обвиняют в незаконном лишении свободы воспитанниц.
Спецкор «МК» побывала в Саракташе и проследила судьбу отца Николая Стремского — от молодого, полного энтузиазма священника до развращенного большими деньгами и властью батюшки, который в свои 55 лет выглядит на 70.
«Иначе как «коммерсантом» не называли»
Найти в районном центре Саракташ Свято-Троицкую обитель милосердия несложно. Купола церквей видны издалека. При приближении становится понятно, почему вотчину саракташского батюшки, занимающую почти два гектара, называют православным царь-градом.
На фоне скромных частных домов саракташцев комплекс храмов, построенный по инициативе отца Николая Стремского, выглядит как «царство славного Салтана». «Город в городе» обнесен затейливой многоуровневой каменной оградой с башенками. На кирпичной кладке укреплены мраморные таблички с цитатами из Библии.
У входа в обитель стоят скульптуры львов, точные копии пушек времен наполеоновских войн, а также… танк Т-62. Услышав, как женщины-паломники говорят о том, что святые места и боевое оружие несовместимы, сторож объясняет: «Танк — дань памяти о танковой колонне имени Дмитрия Донского, деньги на которую в годы войны по инициативе церкви собрали верующие».
За оградой виден хвост самолета. Когда подхожу ближе, вижу, что это Ту-134. Как говорят в обители, списанный самолет — подарок «Оренбургских авиалиний». В нем до недавних пор располагалось детское кафе.
Масштаб обители поражает. На территории расположен собор в честь Святой Троицы, колокольня с почти трехтонным колоколом. Храм, где совершается таинство Святого Крещения, водосвятная часовня с купелью. При обители действуют духовное училище, воскресная школа, Дом милосердия, православная гимназия, община монашествующих, иконописная мастерская, просфорная...
— Стремский сумел привлечь большое количество благотворителей, в этом плане он очень одарен, умеет убеждать и заражать своими идеями других людей, — говорит житель Саракташа Александр, который ранее работал в обители. — Каждый день в адрес различных организаций из канцелярии обители рассылалось по триста посланий с просьбой о пожертвованиях.
То, что письма иной раз не помещались в несколько коробок, говорит и служащая обители Татьяна. По словам нашей собеседницы, среди благотворителей были многие крупные российские и зарубежные компании.
— Деньги в обитель текли рекой, в том числе и из-за рубежа, — говорит Александр. — Очень много батюшке в свое время помогали «газовый король» Рем Вяхирев и премьер Виктор Черномырдин, который был родом из соседнего села Черный Отрог. Отец Николай не мог не знать, что, используя детей-сирот и больных стариков, оставшихся без попечения родных, можно собирать хорошие деньги. Это и стало его бизнес-проектом.
Впрочем, в Саракташе поговаривают, что некоторые пожертвования делались в том числе и для обналички денег. Потом якобы половина средств возвращалась в карман «эффективных менеджеров». Так это или нет, трудно сказать. Но в таком случае у отца Николая должна была быть даже не двойная, а тройная бухгалтерия.
— У меня был свой сервис, они все у меня обслуживались, — говорит Владимир Маресин. — Посланники от обители ездили по всей России просить помощь на сирот и богадельню. У них были адреса офисов многих крупных компаний.
Как рассказывают саракташцы, однажды у них на ферме, расположенной в Березовой роще, чуть-чуть обуглился угол крыши. Они же представили благотворителям, что сгорело все здание вместе со скотиной. И бизнесмены выделили им пожертвования, деньги на полное восстановление.
В Саракташе хорошо помнят, как в их краях появился отец Николай Стремский.
— Это было в 1990 году, когда ему было 26 лет, — говорит Александр. — Он сам родом из Казахстана, из Актюбинска, из верующей семьи. После армии учился в Московской духовной семинарии. Там и познакомился со своей будущей женой, матушкой Галиной, которая закончила в Троице-Сергиевой лавре иконописную школу. Вместе они и приехали в Саракташ, где стоял разоренный храм Святого Праведного Симеона Верхотурского. Служба тогда шла во временно устроенном молитвенном доме на походном престоле, а все убранство заключалось в водруженном на крыше железном кресте. Отец Николай задумал строить большой храм, а потом и православную обитель, причем сам не чурался тяжелой физической работы. Я помню еще, как он вывозил на свалку строительный мусор в тачке.
А вот сведения, что отец Николай проходил срочную службу в Афганистане, оказались неверными. Как рассказала сотрудница обители Елена Банникова, батюшка служил на границе с Афганистаном, «молился, чтобы Господь управил, чтобы он никого не убил». И ему удалось избежать кровопролитных боев.
Первых двух ребятишек отец Николай и матушка Галина усыновили еще в 1992 году. Через год у них под опекой было уже 15 воспитанников, еще через год — 36… Обитель превратилась в одну большую стройку.
В то же время саракташцы говорят, что отец Николай иной раз буквально «шел по головам».
— В 90‑е годы я возглавлял межхозяйственное предприятие, у нас было около 4,5 тысячи голов свиней. Нужно было, как собаке, гонять по области, чтобы найти корма, — говорит Николай Пономарев. — И мы общими усилиями отремонтировали два автобуса. Узнав об этом, батюшка пришел ко мне домой с просьбой продать ему за смешные деньги один из них, сказал, что транспорт ему нужен, чтобы возить бабушек на службы в церковь. На меня надавили сверху, я вынужден был уступить. И что вы думаете? Через три недели отец Николай продал этот автобус за тройную цену.
Жители Саракташа говорят, что отца Николая иначе как «коммерсантом» не называли.
— Каким-то неведомым образом он умудрился выпросить у «Оренбурггазпрома» фаянсовый завод, который до перестройки успешно работал в Саракташе, — рассказывает житель райцентра Александр. — Отец Николай уверял, что собирается на базе фабрики открыть гончарное производство, обучать этому ремеслу своих воспитанников. Убыточный на тот момент завод передали в дар Свято-Троицкой обители милосердия. Стремский начал там выпускать церковную утварь, крестики, фигурки ангелов. Но постепенно все распродал, завод прекратил свое существование. Говорят, что только одного сданного металлолома ему хватило на очередную иномарку.
В обители же, в свою очередь, напоминают, что дар «Газпрома» оказался тогда с приличным довеском. Номинальная стоимость фаянсовой фабрики составляла 7 миллионов рублей, а накопленные долги — 19 миллионов.
Все, с кем я говорила, отмечали амбициозность отца Николая, его деловую хватку, предприимчивость и хозяйственность.
— Обитель разрасталась, нужна была земля, и отец Николай стал выкупать у людей дома с участками, которые прилегали к церкви, — рассказывает местный житель Андрей Иванович. — Причем вообще не торговался. Сколько запрашивали, столько и отдавал. Так и выкупил целый квартал.
Постепенно к отцу Николаю Стремскому перебрались все его родственники.
— Его мать долгое время «рулила» на ферме. Осела в обители и сестра отца Николая, Валентина, которая раньше работала стюардессой, а потом стала руководить Домом милосердия, теперь она матушка Валерия, — рассказывает Александр. — Еще у одной его сестры оказалась трагическая судьба. Люба попала под машину. Приехал помогать батюшке управляться с обителью и его родной брат Виктор.
Через 9 лет по приезде в оренбургские степи отец Николай Стремский был уже благочинным четырех районов: Саракташского, Сакмарского, Беляевского и Тюльганского. К нему в обитель стало приезжать все больше влиятельных людей.
Паломники же, по рассказам прихожан, все больше стремились попасть на исповедь к известному старцу, протоиерею Григорию Петренко, который нес пасторские обязанности в обители.
— Вот он настоящий священник; несмотря на трудную судьбу, сумел сохранить в себе веру и по-детски чистое и радостное восприятие мира, — говорит прихожанка Алевтина.
Сейчас старец, который является духовным отцом протоиерея Николая Стремского, болеет, находится в Доме милосердия.
«Старушки отписывали обители дома и квартиры»
В 2008 году в большой семье Стремских воспитывалось уже более 70 детей и подростков. 26 из них батюшка дал свою фамилию, остальные были у него под опекой. Родных детей у них не было.
Рос, соответственно, автопарк отца Николая и его винный погреб.
— Журналистам, приехавшим снимать сюжет про православный бизнес, батюшка, не почувствовав подвоха, показывал свой дорогой мотоцикл, а также иномарки: золотой Mercedes, Infiniti, Volkswagen Touareg, Hummer h2 и даже карету, — рассказывает Александр. — Хвастался коллекцией оружия и винным погребом. Потом его прищучили за телесюжет о его баснословном благосостоянии. Батюшка продал коллекцию ретроавтомобилей, а также самолет — «кукурузник» Ан‑2.
Как мы выяснили, в Саракташе на отца Николая многие были обижены. Однажды он одним махом уволил из православной гимназии десять учителей. Отдел образования заставил их принять обратно, но к концу учебного года батюшка все-таки вынудил их уволиться. Много в Саракташе и тех, кому отец Николай Стремский не заплатил за проделанную работу. Также его на дух не переносят коммунисты.
— Еще в 2010 году он предпринял попытку стащить с помощью «Хаммера» памятник Ленину, — рассказывает Владимир Маресин из Саракташского отделения КПРФ. — Его спугнула охрана в парке, батюшка вынужден был ретироваться. Но веревка так и осталась висеть на шее Ильича. Наша местная администрация инцидент тогда замяла.
Нелюбовь батюшки к вождю мирового пролетариата не знала границ.
— У меня теща ходила в Центральный парк поливать цветы и неоднократно видела, как отец Николай приводил к памятнику Ленину своих воспитанников и говорил: «Это дьявол, который разрушил царскую империю. Он виновен в расстреле последнего русского императора Николая II и его семьи», — рассказывает коммунист Николай Пономарев. — Потом было еще несколько попыток разрушить памятник. А в 2015 году его расстреляли из карабина. Это случилось ранним утром 17 июля, в день, когда, предположительно, состоялась казнь царской семьи. В двух метрах от памятника мы нашли три гильзы и фрагмент пули, засняли все это на камеру. Однако стражи порядка установили, что памятник был поврежден молотком. Вину на себя взял один из первых воспитанников отца Николая, Валерий Пономарев, к тому времени судимый многократно. Правда, правоохранители установили, что удары наносил левша, а Пономарев был правшой. Но он взял вину на себя и сел в тюрьму за вандализм.
А батюшка, чувствуя свою безнаказанность, по словам местных жителей, распоясался. Все чаще его стали видеть за рулем в нетрезвом состоянии. В 2015 году против отца Николая Стремского было даже возбуждено уголовное дело. Сначала его золотой Mercedes был замечен в зоне действия знака «Стоянка запрещена». Когда сотрудники ГИБДД попросили водителя предъявить документы, он на большой скорости скрылся от правоохранителей. Задержать батюшку удалось на территории Свято-Троицкой обители милосердия. Сотрудникам полиции пришлось вытаскивать его из здания за руки за ноги. От медосвидетельствования Стремский отказался.
— Митрополит Оренбургский и Саракташский Валентин запретил ему священнослужение, но через месяц его перевели на новое место службы. А пришедший ему на замену митрополит Вениамин восстановил отца Николая Стремского в правах, — рассказывает Александр. — Решение о возбуждении уголовного дела было отменено прокуратурой «из-за преждевременных выводов полиции». Возвращение отца Николая с помпой отпраздновали в обители.
Все вновь пошло как и прежде. Паломников продолжали зазывать на экскурсии в обитель, поклониться святым местам, в том числе отправиться в многодневный тур с проживанием в гостинице при обители и питанием в трапезной.
— Приезжающие умилялись заботе о стариках в Доме милосердия. А ведь большую часть пенсии бабушки отдавали обители, в месяц там набегала немаленькая сумма, — рассказывает Александр. — Когда отец Николай брал к себе на попечение бабушек, они отписывали богадельне свои дома и квартиры.
Николай Пономарев, в свою очередь, вспоминает случай, произошедший в больнице.
— Я попал тогда на больничную койку, проходил обследование. В это время в отделение привезли прямо с вокзала бабушку. Ее подлечили, но жить ей было негде. И медсестра пошла к отцу Николаю с просьбой поместить ее в Дом милосердия при обители. Он поинтересовался: «А что у нее есть?» Когда выяснилось, что взять со старушки нечего, не проявил к ней интереса.
«Бродил ночами пьяным по обители»
Жителям Саракташа хорошо были известны шалости отца Николая. Во всех красках они рассказывали, как батюшка гонял по райцентру и окрестностям на «Хаммере», на котором был установлен пулемет. С трудом заставили слугу господнего снять с внедорожника оружие. Когда отец Николай выезжал из обители на мотоцикле и несся на огромной скорости, родители старались загнать детей с улицы домой. Батюшка любил быструю езду, как на обычном коне, так и на «железном».
— А пил он так, что мог свалиться с крыльца, — рассказывает живущий в Саракташе Сергей Степанович. — Потрясением для него стала смерть брата Виктора, который умер в 53 года от оторвавшегося тромба, так и не дождавшись трансплантации печени. Отец Николай винил себя в его смерти. Брат был его правой рукой, курировал все стройки. После этого батюшка все чаще стал спускаться в винный погреб.
Запасы спиртного между тем исправно пополнялись.
— Я сам видел, как к батюшке приехала «Газель», из которой выгружали ящики с марочным вином, а отнюдь не с кагором. Это был, как обычно, подарок от благотворителей, — рассказывает Александр. — Такое впечатление, что отец Николай потихоньку спивался, нередко бродил ночами пьяным по обители. Мы его между собой называли Лохматым. Последние годы всю работу за него в обители выполнял его племянник Евгений Викторович.
Жители Саракташа говорят, что отец Николай был кандидатом богословия, но нередко вел себя как скотник.
— Однажды на ипподроме, где было много народу, он взял и у всех на глазах справил малую нужду, — рассказывает Сергей Степанович. — Уже тогда по райцентру поползли слухи, что батюшка употребляет не только вино, но, может, и наркотики.
Шалости отца Николая становились между тем уже не столь безобидными.
— В Саракташе шушукались, что батюшка принуждает женщин к сожительству, — рассказывает старожилка Анна Петровна. — Бабы говорили, что однажды он взялся подвезти до дому женщину, которая пела в обители в церковном хоре. А по дороге ее домогался. Она еле отбилась.
В городе все знали, что матушка Галина и отец Николай вместе давно не живут. Она обитает в доме на улице Колхозной, а батюшка — в своем кабинете при домовой церкви Святителя Николая Чудотворца.
— Этот Никольский храм называют еще детским. Евангельские сюжеты здесь выполнены в сказочном, васнецовском стиле, — рассказывает Александр. — Справа и слева от домовой церкви располагаются корпуса, где живут отдельно воспитанники — мальчики и девочки. Между зданиями есть переходы. Это вотчина отца Николая, он свободно там перемещался, мог внезапно появиться и так же внезапно исчезнуть, чем не раз пугал воспитательниц и послушниц.
Жители Саракташа отмечают, что у батюшки были весьма неоднозначные отношения с его старшей приемной дочерью Еленой Стремской, которая сейчас также находится в следственном изоляторе.
— Однажды учительница из второй школы зашла в цветочный магазин и застала там сцену, от которой долго не могла опомниться, — говорит Анна Петровна. — Дочка Лена била батюшку по лицу и приговаривала: «Ты будешь еще за этой бабой таскаться?..»
— Однажды, когда Елена попала на машине в аварию, батюшка давал медсестрам по 40 тысяч, чтобы прорваться к ней, — рассказывает Александр. — Он вообще ее сильно баловал. Вместо разбитой машины тут же купил ей новую иномарку. Она имела над ним большую власть.
Многие в райцентре удивляются, неужели батюшка не страшится суда Божьего. Но, как рассказывают те, кто его хорошо знал, отец Николай сам не раз отвечал на этот вопрос, когда кричал навеселе: «Я столько храмов построил, мне все простится!».
Жители Саракташа признаются, что от отца Николая многого можно было ожидать, но они и представить себе не могли, что преступления, в которых обвиняют батюшку, настолько серьезны.
Как рассказал наш источник в силовых структурах, в поле зрения правоохранителей отец Николай Стремский попал еще три года назад, когда с его бывшим воспитанником работали психологи в психоневрологическом интернате. Специалисты, выслушав ребенка и проведя тесты, пришли в ужас. Все говорило о том, что в большой семье отца Николая Стремского могло твориться насилие над детьми. Так как мальчик был с особенностями развития, доказать ничего не удалось. Но правоохранители начали проверять оперативную информацию.
23 сентября 2019 года Николай Стремский был задержан. «На батюшку собрали обширные материалы. Были изъяты видеозаписи. Есть неопровержимые доказательства, поэтому его и арестовали», — рассуждает наш источник.
«Соединились злые силы»
В обители между тем держат круговую оборону. В поддержку арестованного отца Николая Стремского в Свято-Троицком соборе прошел молебен.
Сотрудники и приближенные к обители ходят по домам, собирают подписи в защиту батюшки.
— Я их прогнал, — говорит житель райцентра Константин. — Подписи ходят собирают те, кто боится оторваться от кормушки: родственники отца Николая Стремского, а также те, кто работает в обители, да еще мать-одиночка, у которой дети учатся в православной гимназии. Понятно, это же не их дети пострадали…
— Счета у нас не заблокированы, все работает, — говорит, в свою очередь, сотрудница обители Дарья Окунева. — Единственное, мы сейчас все оформляем документально, у нас новое начальство, новый настоятель, он входит в положение. Мы общими усилиями пытаемся сохранить гимназию, в которой учатся 79 детей, многие из которых из многодетных семей.
Дарья попала в обитель в 7 лет и провела здесь 13 лет. Окончила 11 классов православной гимназии, а потом и экономический факультет института. В 20 лет вышла замуж, родила ребенка, а потом вернулась на работу в обитель.
Дарья, как и многие в самой обители, считает, что процесс против отца Николая сфабрикован.
— У него достаточно много недоброжелателей и завистников. Он незаурядный человек, обычный человек такую бы обитель не построил. Я не думаю, что это банальный отъем имущества. Обитель очень тяжело тянуть, вы не представляете, какую огромную сумму составляют одни только коммунальные платежи. А ведь надо еще и зарплату сотрудникам платить. Я склоняюсь к мысли, что это личная месть.
Дарья отмечает, что в деле фигурирует не 7 детей, а пять.
— Одна девочка вообще не понимает, почему она оказалась в этом списке. С ней беседовали, когда она была в реабилитационном центре. Но, как она утверждает, ничего похожего она тогда не заявляла, ничего не подписывала. И сейчас очень удивлена, почему к ней не приезжают сотрудники следственного комитета и не спрашивают, насколько правдивы выдвинутые против батюшки обвинения.
В то же время Дарья признается, что раньше дети были все-таки другими.
— В каждой семье свои правила. Не разрешалось иметь сотовый телефон — мы и не просили. Много занимались, общались, играли, у нас был совместный труд, мы работали в огороде, зимой занимались уборкой снега на территории обители. А последнее поколение воспитанниц много дров наломало. Им нужно было и гулять по ночам, и сидеть в телефоне, в Интернете.
Всех восьмерых детей, находившихся под опекой у отца Николая, и одну девочку, им удочеренную, сейчас забрали из обители.
— У них нет официального представителя-опекуна, все они перешли на государственное обеспечение, помещены в соцучреждения, — говорит Дарья.
Молодая женщина искренне не понимает, почему вместе с батюшкой были задержаны также Елена Стремская и ее муж.
— Лена — помощница батюшки. Когда мы были маленькими, она распределяла между нами всю хозяйственную работу, говорила, например: сегодня ты моешь вот эту лестницу или польешь вот эту грядку. Также она ездила закупать продукты для детей и вещи.
Дарья признается, что батюшки всем сейчас очень не хватает.
— Наша обитель держится на отце Николае, — вторит коллеге Елена Банникова, которая работает здесь уже 20 лет. — Батюшка имеет особый дар любить всех людей. Обитель стала местом притяжения для верующих со всей России, многие здесь купили дома. Мы все сейчас на нервах, когда начинаем говорить о сложившейся ситуации, не можем сдержать слез.
Елена считает, что девочки, которые фигурируют в деле, стали марионетками в руках неких сил, которые пытаются сейчас уничтожить дело отца Николая.
— Это очень сложные дети, мать одной из девочек, например, до сих пор беспробудно пьет. С ними было очень трудно совладать. Чтобы отправиться гулять, они выбирались через форточки, перелезали через забор. Батюшка с ними боролся, в том числе привлекая и органы опеки. С девочками беседовали специалисты разного уровня. Они никого не хотели слушать. Когда им было всего 13, ночью они сбегали, чтобы погулять. Батюшка ездил, искал их, если не мог сразу найти, обращался в милицию. Потом, правда, жалея девчонок, забирал заявление, чтобы они не попали в колонию.
Елена Банникова считает, что в данной ситуации соединились злые силы.
— Свою роль сыграл детский подростковый бунт, гормоны поперли, девочкам-подросткам трудно было со всем этим совладать — и тут как раз нашлись советчики, «доброжелатели». Сейчас просочилась информация, что девочки раскаиваются, но им угрожают. А девочек в этом возрасте очень легко запугать.
Жизнь после ареста настоятеля в обители не замерла. Около строящегося храма в честь царственных мучеников императора Николая II, императрицы Александры и всей семьи Романовых воет болгарка. На лесах работают строители.
На газоне преподаватель православной гимназии проводит урок физкультуры для мальчиков.
Пока одни в Саракташе говорят: хорошо, что нарыв прорвался и стало наконец известно об издевательствах и насилии над детьми, — в обители ждут возвращения отца Николая и верят, что справедливость восторжествует.
Читайте также: Подробности секс-скандала с оренбургским священником: 13-летняя воспитанница беременна
