Глава Дагестана обещает провести чистки своими силами. Комментарий Георгия Бовта - «Политика»

Добавлено 26-июн-2024, 00:00 От Longman

Глава Республики Дагестан Сергей Меликов обещал провести ревизию личных дел всех чиновников, а также депутатов после произошедших 23 июня терактов. По его словам, правоохранители будут разбираться, как в регионе формируются спящие ячейки и кем они спонсируются. Меликов напомнил, что среди террористов были сыновья и племянник оперативно отправленного в отставку экс-главы Сергокалинского района Магомеда Омарова. Также на сессии народного собрания обсудили вопрос ношения никаба. Меликов отметил, что эта одежда не характерна для кавказских народов, однако не является причиной развития радикализма.
Вечером 23 июня боевики обстреляли синагогу и церковь в Дербенте, а в Махачкале были совершены нападения на церковь, синагогу и пост ДПС. В селе Сергокала обстреляли машину с полицейскими. В результате теракта погибли 16 полицейских и четыре мирных жителя. Среди них — охранник церкви в Махачкале, который был убит, когда пошел закрывать двери снаружи, и 66-летний священник храма в Дербенте. Помогут ли принимаемые меры?
Сергею Меликову не позавидуешь. Ему достался крайне сложный регион. Один из беднейших в стране, но еще и крайне пестрый по национальному составу — Дагестан населяют десятки национальностей. Последнее обстоятельство — одна из причин традиционной клановости местной политики. Которая в свою очередь создает богатую почву для коррупции. Однако ситуация видится запущенной не только по этим параметрам. С наскока ее не выправить, в том числе и поэтому Меликов крайне осторожно выбирает выражения. Словно ходит по минному полю.
Самой политически безопасной фразой из уст Меликова стал уже затасканный штамп, согласно которому теракты «являются тщательно спланированной акцией», с непременным добавлением «скорее всего, из-за рубежа», а также о том, что целью терактов было посеять раздор среди народов России. Если насчет планирования подобных терактов сомнений и так нет, то по части «зарубежного влияния» можно было бы порассуждать и об «игиловской стилистике» (ИГИЛ — запрещенная в РФ террористическая организация) теракта с отрезанием головы священнику, но также и о растущем влиянии в республике — в том числе онлайн — авторитетных религиозных толкователей ислама из Саудовской Аравии, Египта и Сирии. Благодаря которым среди населения на фоне архаизации общественных отношений и политического дискурса подрастает новое поколение исламских радикалов, принадлежащих к распространенной в Дагестане, а также Ингушетии и Чечне шафиитской школе ислама, одной из самых строгих и консервативных.
Среди боевиков оказались представители приближенных к власти семей, что лишь подчеркивает их повышенную «идейность» и в плохом смысле пассионарность. Тогда как бедность, нереализованность молодежи, коррупция и в ответ поиски справедливости расширяют базу исламистов за счет тех, кто не смог реализоваться в мирной жизни. То, что Дагестан теперь раскручивают еще и как всероссийский туристический центр, создает и дополнительные вызовы: а готовы ли адепты традиционного местного общества к такому «цивилизационному столкновению»? 3 млн туристов для трехмиллионного Дагестана — это серьезный вызов. Радикалы твердят, что приезжие грозят устоям дагестанского общества, а власти не смогли этой пропаганде ничего противопоставить.
В республике годами не решаются острейшие проблемы. Многие семьи по-прежнему не имеют доступа к воде. Полная бесхозяйственность и воровство привели к деградации энергосетей, и недовольство регулярными блэкаутами уже не раз выливалось на улицы. По словам местных политологов, за время двух войн в Чечне и контртеррористической операции в Дагестане линии идеологического раскола пролегли через семьи уже и правящих элит. Например, в семье экс-министра культуры выросли апологеты радикальных трактовок ислама. Они взяли в заложники престарелого главу семьи. Дом штурмовали силовики, практически все члены семьи погибли. Другой пример: сын полковника юстиции Дагестана оказался боевиком, который получил задание расстрелять отца — и выполнил его. А семейные сбережения передал боевикам.
Глава республики Меликов теперь поднимает вопрос о запрещении никаба, который, по его словам, «не свойственен кавказским народам, под ним могут скрываться мужчины, а женщины — проносить запрещенные предметы». Однако при этом добавляет осторожную оговорку, что не считает ношение этой одежды причиной радикального исламизма. Но и тут недоговаривает, кажется: если не причина, то, может, все-таки это проявление определенных настроений?
Наконец, Меликов ни словом не обмолвился об антисемитском погроме аэропорта Махачкалы прошлой осенью под воздействием войны израильтян с палестинским ХАМАС, но также и под очевидными исламистскими лозунгами. Тогда дело спустили на тормозах, едва ли не самым жестким наказанием стали штрафы по 10 тысяч рублей и аресты на десять суток. Мыслима ли такая снисходительность силовиков в каком ином регионе России? И не стала ли безнаказанность погромщиков одной из предпосылок нынешнего теракта?
Глава Дагестана обещает провести ревизию личных дел чиновников и депутатов и заодно избавиться от клановости в региональной политике. Притом что вся она как раз на клановости и строится. Возможно ли такое исключительно внутренними силами Дагестана без деятельной помощи со стороны в том числе федеральных спецслужб и жесткого кураторства из центра? Символично, например, что бывший глава Сергокалинского района Дагестана Омаров, уволенный после терактов, в которых приняли участие его родственники, был задержан всего лишь по статье УК о мелком хулиганстве. Статью о пособничестве терроризму сразу вменить почему-то постеснялись.
Так что со стороны ответ на поставленный вопрос кажется очевидным: нет, внутренних здоровых сил для самоочистки может не хватить. Однако в Дагестане не готовы к такому повороту, а в Москве некоторые, видимо, надеются, что, может, оно как-то само рассосется.

Глава Республики Дагестан Сергей Меликов обещал провести ревизию личных дел всех чиновников, а также депутатов после произошедших 23 июня терактов. По его словам, правоохранители будут разбираться, как в регионе формируются спящие ячейки и кем они спонсируются. Меликов напомнил, что среди террористов были сыновья и племянник оперативно отправленного в отставку экс-главы Сергокалинского района Магомеда Омарова. Также на сессии народного собрания обсудили вопрос ношения никаба. Меликов отметил, что эта одежда не характерна для кавказских народов, однако не является причиной развития радикализма. Вечером 23 июня боевики обстреляли синагогу и церковь в Дербенте, а в Махачкале были совершены нападения на церковь, синагогу и пост ДПС. В селе Сергокала обстреляли машину с полицейскими. В результате теракта погибли 16 полицейских и четыре мирных жителя. Среди них — охранник церкви в Махачкале, который был убит, когда пошел закрывать двери снаружи, и 66-летний священник храма в Дербенте. Помогут ли принимаемые меры? Сергею Меликову не позавидуешь. Ему достался крайне сложный регион. Один из беднейших в стране, но еще и крайне пестрый по национальному составу — Дагестан населяют десятки национальностей. Последнее обстоятельство — одна из причин традиционной клановости местной политики. Которая в свою очередь создает богатую почву для коррупции. Однако ситуация видится запущенной не только по этим параметрам. С наскока ее не выправить, в том числе и поэтому Меликов крайне осторожно выбирает выражения. Словно ходит по минному полю. Самой политически безопасной фразой из уст Меликова стал уже затасканный штамп, согласно которому теракты «являются тщательно спланированной акцией», с непременным добавлением «скорее всего, из-за рубежа», а также о том, что целью терактов было посеять раздор среди народов России. Если насчет планирования подобных терактов сомнений и так нет, то по части «зарубежного влияния» можно было бы порассуждать и об «игиловской стилистике» (ИГИЛ — запрещенная в РФ террористическая организация) теракта с отрезанием головы священнику, но также и о растущем влиянии в республике — в том числе онлайн — авторитетных религиозных толкователей ислама из Саудовской Аравии, Египта и Сирии. Благодаря которым среди населения на фоне архаизации общественных отношений и политического дискурса подрастает новое поколение исламских радикалов, принадлежащих к распространенной в Дагестане, а также Ингушетии и Чечне шафиитской школе ислама, одной из самых строгих и консервативных. Среди боевиков оказались представители приближенных к власти семей, что лишь подчеркивает их повышенную «идейность» и в плохом смысле пассионарность. Тогда как бедность, нереализованность молодежи, коррупция и в ответ поиски справедливости расширяют базу исламистов за счет тех, кто не смог реализоваться в мирной жизни. То, что Дагестан теперь раскручивают еще и как всероссийский туристический центр, создает и дополнительные вызовы: а готовы ли адепты традиционного местного общества к такому «цивилизационному столкновению»? 3 млн туристов для трехмиллионного Дагестана — это серьезный вызов. Радикалы твердят, что приезжие грозят устоям дагестанского общества, а власти не смогли этой пропаганде ничего противопоставить. В республике годами не решаются острейшие проблемы. Многие семьи по-прежнему не имеют доступа к воде. Полная бесхозяйственность и воровство привели к деградации энергосетей, и недовольство регулярными блэкаутами уже не раз выливалось на улицы. По словам местных политологов, за время двух войн в Чечне и контртеррористической операции в Дагестане линии идеологического раскола пролегли через семьи уже и правящих элит. Например, в семье экс-министра культуры выросли апологеты радикальных трактовок ислама. Они взяли в заложники престарелого главу семьи. Дом штурмовали силовики, практически все члены семьи погибли. Другой пример: сын полковника юстиции Дагестана оказался боевиком, который получил задание расстрелять отца — и выполнил его. А семейные сбережения передал боевикам. Глава республики Меликов теперь поднимает вопрос о запрещении никаба, который, по его словам, «не свойственен кавказским народам, под ним могут скрываться мужчины, а женщины — проносить запрещенные предметы». Однако при этом добавляет осторожную оговорку, что не считает ношение этой одежды причиной радикального исламизма. Но и тут недоговаривает, кажется: если не причина, то, может, все-таки это проявление определенных настроений? Наконец, Меликов ни словом не обмолвился об антисемитском погроме аэропорта Махачкалы прошлой осенью под воздействием войны израильтян с палестинским ХАМАС, но также и под очевидными исламистскими лозунгами. Тогда дело спустили на тормозах, едва ли не самым жестким наказанием стали штрафы по 10 тысяч рублей и аресты на десять суток. Мыслима ли такая снисходительность силовиков в каком ином регионе России? И не стала ли безнаказанность погромщиков одной из предпосылок нынешнего теракта? Глава Дагестана обещает провести ревизию личных дел чиновников и депутатов и заодно избавиться от клановости в региональной политике. Притом что вся она как раз на клановости и строится. Возможно ли такое исключительно внутренними силами Дагестана без деятельной помощи со стороны в том числе федеральных спецслужб и жесткого кураторства из центра? Символично, например, что бывший глава Сергокалинского района Дагестана Омаров, уволенный после терактов, в которых приняли участие его родственники, был задержан всего лишь по статье УК о мелком хулиганстве. Статью о пособничестве терроризму сразу вменить почему-то постеснялись. Так что со стороны ответ на поставленный вопрос кажется очевидным: нет, внутренних здоровых сил для самоочистки может не хватить. Однако в Дагестане не готовы к такому повороту, а в Москве некоторые, видимо, надеются, что, может, оно как-то само рассосется.