…Несколько лет назад Ирина Роднина вышла на лед в паре с Вячеславом Фетисовым. Крутая пара сложилась — взявшись за руки, поехали, приспосабливаясь к шагам друг друга. Не сразу, но удалось. Каток на Красной площади улыбался. Для великих не бояться быть неловкими или оказаться смешными — нормально. Ненормально — это пафос нагонять.
«Ну, спинку-то держи», — не удержалась в какой-то момент Роднина, призывая партнера к порядку. Хоккеисты, конечно, люди льда, но до виртуозов фигурного катания им далеко. «Укатала ты меня», — только и сказал Фетисов.
И планету Ирина «укатала»: трехкратная олимпийская чемпионка, десятикратная чемпионка мира, одиннадцатикратная чемпионка Европы. Ее достижения до сих пор — самые-самые, возглавляют топ фигурного катания. «Я медали дома и не храню — никогда не хотела и не хочу жить в окружении трофеев, как в музее. Медали — в банковском сейфе, а свои заслуги я и так помню».
«Держать спину» — это вообще ее фирменное, всегда и везде. Когда победы не отдавала, когда отстаивала то, во что верит. Когда хотела построить в Москве Ледовый дом, написала письмо президенту. Я, когда случай подвернулся, спросила: зачем письмо, есть ведь возможность и поговорить лично — «хочу построить», все об этом знают. «Такие вопросы надо решать официальным путем. Я, конечно, понимаю, многие пользуются тем, что оказываются рядом с президентом в какой-то момент. Но считаю, что это неприлично».
Упоение профессией — это для избранных. Как-то у нас в редакции на прямой линии один читатель сказал Родниной: «Я вас очень и очень люблю. Я прочитаю вам сейчас стихи: «Спасибо, милая Иринка, простите эту вольность нам, за то, что русская «Калинка» прошла по всем материкам».
По материкам и «Калинка», и любимая программа «Время, вперед!» прошли не раз, а Роднину никто из фигуристок так и не превзошел: став чемпионкой, не проиграть затем ни одного старта — это из Книги рекордов Гиннесса.
Впрочем, нет, прежде всего — из ее жизни. Потому что хотела, потому что могла. Потому что талантлива и в талантливые руки тренера попала. «Я не ставила задачу победить кого-то. Ставила цель: одержать победу над собой. Победил себя — победил жизнь. Практически любое качество можно привить, только степень будет разной. У кого есть к этому способности — значит, он поднимется на более высокую ступень. Но очень многому можно научиться, если ты только хочешь. Если тебе это интересно, если ты фанатичный. Конечно, нужно понимать, что на это уйдет много времени, здоровья и что ты себя в чем-то резко ограничиваешь — в заземленных человеческих радостях».
А знаменитая «Калинка» была исполнена в Колорадо-Спрингс. На чемпионате Европы этого года Ирина Роднина и Алексей Уланов обыграли Людмилу Белоусову и Олега Протопопова, четыре года никому не отдававших «золото». Так началась эпоха Ирины Родниной. «Кстати, именно тогда мне присвоили звание заслуженного мастера спорта, хотя я еще не была даже мастером спорта. Таким образом, звание ЗМС мне дали, минуя звание мастера спорта…»
Даже рука чиновника, ведомая рукой судьбы Ирины Родниной, начертила ей уникальный путь в спорте.
А начало великой карьеры было как у многих: слабое здоровье, желание родителей изменить ситуацию при помощи спорта. Это потом уже — встреча с гением льда тренером Станиславом Жуком, победы с Улановым, затем — еще два олимпийских «золота» с Александром Зайцевым. И все это, как признавалась Роднина, «на тупых коньках» и со шнурками — стропами от парашютов.
Последнее, правда, объяснялось просто: длинные шнурки в стране не выпускали, приходилось связывать вместе несколько штук, они быстро рвались, перетираясь о крючки ботинок. А хоккеисты завязывали ботинки стропами от парашюта — Ирина у коллег по льду и попросила. Правда, шнуровать ботинки можно было только в перчатках: больно.
А тупые коньки — ее «фишка». Коньки Роднина точила раза четыре в году, хотя многие фигуристы делают это перед каждым стартом, катастрофой считала острые лезвия.
…Современная звезда спорта в папахе Хабиб недавно сказал про журналистов: как надоели — три месяца одни и те же вопросы задают! Слабину дал, конечно. Учиться ему еще и учиться выдержке. Ирина Роднина всю жизнь на вопрос про слезы на пьедестале, ставшие символом патриотизма в советском спорте, отвечает. И хоть бы раз какое неуважение высказала.
«Честно говоря, я сама увидела, как плачу, приблизительно через полгода после Игр в Лейк-Плэсиде (1980 год). Хотя мне многие уже говорили, что есть такие кадры. Я могу только гордиться, что люди это помнят. И хвалиться — так получилось, что ко мне очень хорошо относятся очень многие. Это не чувствовать нельзя. И потом — мои слезы были правильно поняты. А насчет того, что когда твои эмоции тиражируют, то может и надоесть… Это было искренне, не специально сыграно. Это было в жизни. Да и не мешало потом, просто что-то было для меня более сложным, чем у коллег».
А легко и не было — никогда. В ее жизни помимо ярчайших побед всегда происходило то, что волновало общественность. Первый партнер Алексей Уланов ушел из пары и начал выступать с женой. Ирина появилась на льду с никому не известным Александром Зайцевым. Они побеждали и побеждали — уже без Жука, с Татьяной Тарасовой у бортика. Поженились, родили сына Сашу — и снова победили. Ушли с Зайцевым из спорта вместе, продолжили жизнь — врозь. Потом — новое замужество, рождение дочки Аленки и отъезд в Америку, новый развод и необходимость оставаться за границей из-за дочки.
Что из этого было простым? Даже вопрос громкого расставания с Жуком решался в кабинетах у председателя Госкомспорта и министра обороны. «Замминистра обороны тогда не хотел взвалить на себя такую ответственность. А многие считали, что по своему тренерскому опыту Тарасова еще не дотягивает до нас с Зайцевым. Но она человек совершенно «уколотый» на спорте — это и цель, и смысл жизни. Помню, когда она, как ученица, пришла на нашу первую совместную тренировку с дневником, прижатым к груди, — записывать все по ходу тренировки. Мы начали тихо смеяться. Я ей говорю: «Ты молчи сиди, мы сами все сделаем». А Зайцев: «Да расслабься же, мы же должны у бортика около кого-нибудь нос вытирать!»
Личная жизнь на то и личная, что спрятана от чужих глаз. Должна быть спрятана. Но эпоха-то ведь — Родниной, не спрятаться и не скрыться, за ней и тут следили, переживая. «Может, потерпеть надо было, не разводиться?» — сердобольным зрителям этот вопрос не давал покоя.
«Я не могу назвать свои браки неудачными: остались замечательные дети. А мучить друг друга никогда не стоит… Да, в Америке я оказалась без денег, без мужа, без языка. Но в силу обстоятельств начинаешь так быстро всему учиться! Очень бедно жили мои родители, как и все в нашей стране. Папа — полковник, мама — военный фельдшер. Папа очень рано ушел на пенсию по здоровью. Потом пошли спортивные результаты, пошли деньги. Мама смеялась: «Ты, Ира, можешь жить и на 30 копеек, и на 3 рубля, и на 30 рублей, и на 300». А в Америке я действительно стала зарабатывать деньги — не на себя, а на детей в первую очередь. Здесь вы не заплатили за квартиру — никто не выгонит. А там — в один момент.
Я помню, как мы приехали как-то с Зайцевым со сборов в два часа ночи, жрать хочется — нет сил, а где купить-то? Круглосуточно работающих магазинов у нас тогда не было. И по-хамски совершенно, потому как знала, что самое страшное — это оставить голодным Зайцева, я стала ломиться к соседям. Нажала кнопочку, вышел сосед. И я начинаю объяснять: я такая-то, дайте хотя бы кусок хлеба. А он говорит: «А что еще?» Я: «Ну, если есть, то парочку яиц». Так, после ночного хлебушка, мы стали дружить. Там, в Америке, вы себе даже представить такого не можете».
…Но и там Ирина Роднина сделала почти невозможное — ее чешская пара выиграла чемпионат мира. Роднина вовсе не была тогда единственным российским тренером, работающим с иностранцами. Но победа «чужих» при помощи своей вызвала плохие эмоции. «Когда ребята выиграли, я почувствовала за спиной шипение. И именно в мой адрес было больше всего упреков. Может быть, потому что у людей в сознании со мной связано много патриотических символов: советский флаг, российская страна, пьедестал, слезы… Я действительно, наверное, не имела морального права этого делать — работать на чужую страну. Хотя когда нужно кушать, то здесь уже не до морального права. Было обидно, но потом я поняла, что мне нечего оправдываться — я ни у кого ничего не украла, никому не обязана».
Однажды она посоветовала: «Мы из всего делаем трагедию. Сказали, что магнитные бури, — из дома не выходим. Не дай бог мужчина от женщины ушел — жизнь для нее закончилась. Финансовый кризис — это горе. Еще толком никто не успел понять, что это такое, но выпить уже надо. Да не горе это, а временные проблемы! Нет работы — найдете другую. Перестаньте себя жалеть, занимайтесь семьей, общайтесь с детьми, на которых вечно не хватает времени».
Так просто: «Время, вперед!»
Никто и никогда — ни в спорте, ни в депутатстве — не смог бы упрекнуть ее в двуличии. Она — говорящая, делающая и живущая по прямой. Никаких теневых схем.
«Мне как-то дали подборку статей — так чего я там только не вычитала! Какая-то психологиня говорит о сексе в фигурном катании, сексуальных взаимоотношениях… Выглядит Ира Слуцкая сексуально или нет? И ни слова о самом фигурном катании! У меня такое впечатление, что у психолога этого, извините меня, чешется между ног. Поскольку она, видимо, без уважения относится к фигурному катанию — она и позволяет так грубо о нем говорить. А другой автор в модном глянцевом журнале, на секундочку, возмущается: почему наши тренеры стоят в шубах?! В смысле — кошелки какие-то… Этот человек никогда не стоял на льду. Я бы его хотела поставить одного раз часика на три на лед. Он бы уже через два часа оказался у врача с воспалением предстательной железы».
Бьется за детский спорт сегодня на уровне страны, чтобы был он массовым, чтобы тренеры из профессии не бежали. Как чувствует, так и говорит. Как и каталась — по правде без остатка. Даже когда ситуация зашкаливала — и не по меркам людей на трибунах, а по стандартам закаленных спортсменов.
На чемпионате мира в Калгари, когда Алексей Уланов на разминке споткнулся во время поддержки, Ирина упала на лед. Два часа без сознания, боль, гематома, запрет врачей на движение вовсе. Как пара завершила произвольную программу, Роднина вспомнить не могла. «Да, и что? Был ушиб мозга. Встаю и иду выступать. Просто я спортсмен. Могла и не выступать. И никто бы меня не осудил. Но я никогда не отдавала победы — еще чего!»
Про коллег она может сказать: уколотый спортом. А сама-то? Шприца такого размера в медицине нет, что она в себя всадила.
«У нормальных людей обычно две жизни: одна — это карьера, или, другими словами, работа, другая — личная. У меня еще была третья — спортивная. Она сложилась так, как мало у кого из спортсменов складывается».
Роднина все о себе, об уникальности судьбы, знает. Только знает и другое: «Ничего пожизненного нет. Все в жизни преходяще. Поэтому надеяться на то, что ты вошел в историю на века, не стоит. Конечно, останутся справочники… А так — все мы здесь временно».
…«Каждый человек рисует свое счастье». Ирина Роднина, когда-то сказавшая эти слова, непобедимая, обаятельная, упертая, смешливая, честная и не изменяющая себе, продолжает рисовать свое.
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
