Год театра вот-вот закончится, между тем до официального открытия сезона остается меньше месяца. Пожалуй, пора подводить итоги первого и делиться планами второго. Одним из первых это решил сделать Марк Розовский, художественный руководитель театра у Никитских ворот. Накануне пресс-конференции в ТАСС он поделился с корреспондентом «МК» мыслями на, пожалуй, одну из самых животрепещущих тем для театра — возвращение бывшего главного бухгалтера Нины Масляевой, признавшейся в хищениях «Седьмой студии» Серебренникова, на свое рабочее место.
— Что сейчас происходит в театре в связи с появлением Нины Масляевой?
— Ничего нового не могу вам сказать. Она работает каждый день, потому что законодательство ей разрешило и нас обязало.
— У вас наверняка есть другой бухгалтер, выполняющий ее обязанности.
— У нас был, в том-то и дело. Но были вынуждены убрать этого живого человека, потому что два главных бухгалтера у нас быть не может. Нам было это предписано законом. Но с точки зрения этики мне бы не хотелось работать с человеком, который официально признался в хищениях. Как я могу ему доверять?
— Я к этому и спрашиваю: не страшно ли всю свою финансовую документацию доверять?
— Давайте поменяемся местами. А что я могу сделать? Слово «страшно» здесь неуместно. Мы, театр, всегда работали честно. Конечно, за все годы и у нас могли быть ошибки, потому что законодательство иногда сводило к тому, что нарушишь те или иные правила ведения дела. Здесь нужно быть очень аккуратным. Мы государственный театр, то есть бюджетная организация, и, конечно, необходимо быть невероятно бдительными по этой части. А в сложившейся ситуации — бдительными втройне. Но то, что произошло, однозначно не в интересах театра. Мы уже объявили об этом в Департаменте культуры и публично в вашей газете.
— Сейчас не редкость, когда художественный руководитель театра направляет письмо на имя министра культуры с открытым требованием уволить сотрудника, тем более в вашей ситуации.
— Нет, я же не могу требовать изменить закон. Это данность. Но вышестоящая организация может учитывать наше пожелание.
— А вы не получали еще от них никакого отклика, после того как высказали свою позицию?
— Пока нет. Мы же еще сезон не начали. Честно говоря, я не хотел бы в грязи валяться, читать дело и выяснять, что там было. Я, между прочим, узнал о том, что Нина Леонидовна работала в «Седьмой студии» у Серебренникова только после ее ареста. К нам ведь она пришла из театра «Модерн» и за время, что она у нас работала, показала себя как профессионал. У меня к ней никаких претензий не было. Она вела себя тихо, смирно и профессионально. Причем сейчас она себя точно так же ведет: тихо, смирно и профессионально.
Но суда-то не было. Если всех фигурантов дела отпустят за недостатком улик, то это будет совсем не мое дело. Однако сказать, что мы хотели бы продолжения нашего сотрудничества, исходя из интересов собственного театра, который строился 37 лет, я не могу. Кроме того, она получает достаточно большую, я бы даже сказал, не совсем адекватную, зарплату у нас. Мне бы не хотелось тратить деньги, которые могли бы пойти на нужды театра, на зарплату человека, которого мы вынуждены держать у себя и не слишком доверять.
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
