С 2003-го (года возникновения) с составом команды произошло немало трансформаций. Сначала в ней было 5 артистов — отсюда и «5sta» в названии. После ухода в 2011-м солистки Лои (Ольги Засульской) вокалистками успели побывать Юлианна Караулова, Лера Козлова, но в 2017-м Ольга (на радость поклонникам) вернулась, и все встало на круги своя. Сегодня «семья» — это она, Валерий Ефремов и Василий Косинский. Ребята не боятся меняться и идти вперед, пару месяцев назад они распрощались с продюсерским центром, с которым сотрудничали много лет, и пустились уже в абсолютно свободное плавание, чему, судя по недавно вышедшему синглу и клипу на него «Один на Один», лирично-романтичному, но светлому и позитивному, очень рады. «ЗД» поговорила с артистами о современных трендах, умении выстраивать стратегию, но оставаться искренними, и о том, что связывает команду со знаменитой рок-группой, кроме полного тезки и сына ее барабанщика Валерия Ефремова.
- Ребята, вы в прямом смысле слова несколько раз меняли лицо (то есть солисток). Перемены пошли на пользу или все-таки в какой-то момент затормозили движение?
Валерий: Я — фаталист и считаю, что все всегда происходит к лучшему. Даже то, что в определенный момент нам пришлось на время разойтись. Каждый из нас получил определенный опыт, и, воссоединившись, мы смогли применить его для достижения новых целей и задач, которые перед собой ставили.
Лоя: Знаете, уходить тогда было нелегко. Наверное, это было одним из самых сложных решений в моей жизни. Первое время приходилось особенно трудно, но потом все стало налаживаться. Мне понравилось писать песни, теперь я продолжаю это делать. Перемены, так или иначе, пошли на пользу, хотя несколько лет мы даже не общались.
Валерий: У нас были тогда обиды друг на друга, какие-то претензии, каждый считал, что его мнение — единственное правильное. Но потом мы повзрослели, осознали, что у каждого из нас есть свои амбиции, реализацию которых на тот момент группа тормозила. Сейчас мы уже с улыбкой смотрим на все эти недопонимания и по-другому относимся к командной работе, больше прислушиваемся друг к другу.
- У вас и в названии есть слово «семья». Работает ли поговорка «как корабль назовешь, так он и поплывет»?
Василий: Конечно, за те годы, что мы знаем друг друга, у нас уже сформировались крепкие братско-сестринские отношения. (Смеется.) Внутри коллектива нет никаких интриг, все вопросы решаются в теплой «семейной» обстановке. Мы можем встретиться, например, у меня дома за чашечкой чая и придумывать какие-то мелодические, текстовые ходы, делать демо-записи. Разногласия, конечно, периодически возникают, но это нормально в творческом процессе. Мне лично не сложно уступать ребятам в каких-то ситуациях. Так или иначе я понимаю, что они мои соратники, у нас общая цель, поэтому свои личные амбиции я иногда стараюсь отодвинуть на второй план, а наше «семейное» дело — вывести на первый.
- А насколько сложно сохранить семью в мире шоу-бизнеса?
Валерий: Это очень нестабильное пространство. Люди в нем часто переобуваются на лету, наигранно себя ведут. У нас, к счастью, есть своя позиция, свои принципы, которым мы следуем вне зависимости от того, меняется что-то вокруг нас или нет. Как поется в одной песне, которую очень любит Василий, «не стоит прогибаться под изменчивый мир». Шоубиз — экосистема, в которой мы живем, но сохраняем независимость.
- Какие принципы главные?
Василий: Позитив, юмор, открытость друг другу и усердная работа.
Валерий: Еще взаимопонимание и честность (как друг с другом, так и со зрителем).
Лоя: А я бы сказала, что каждый из нас — это принцип. Паззл сложился.
- Как менялись с годами амбиции? Вы сейчас помните, с какими мыслями начинали всю эту историю, какую планку перед собой ставили?
Валерий: Чем моложе и неопытнее артист, тем выше амбиции, тем больше он смотрит на мир через розовые очки. С одной стороны, это даже хорошо, у тебя много энергии и энтузиазма, с другой — реальность потом догоняет и больно бьет по голове, а иногда и в спину. Часто люди теряются после такого и вообще перестают понимать, куда двигаться дальше. Когда мы сделали свои первые успехи, то мнили, что сначала покорим российскую аудиторию, потом уйдем куда-нибудь в Европу, а после вообще махнем в США. Но, уже столкнувшись с реалиями не только российского, но и европейского, мирового шоу-бизнеса, мы поняли, что все это очень трудоемкий, сложный процесс, стали более приземленно относиться к происходящему.
Василий: Иными словами, в какой-то момент мы почувствовали, как будто плывем на ледоколе, а вокруг — толстый слой льда, который нам приходится прорубать. Бороться, держаться своего курса и не сворачивать.
- Что помогает преодолевать трудности?
Валерий: Когда попадаешь в какую-то яму, не важно — моральную или финансовую, это дно, от которого надо оттолкнуться, дальше рвануть как ракета и улететь далеко вверх. Подобные ситуации — это вызов, они на самом деле всегда мотивируют. Помогает вера в себя, в лучшее, в то, что ты делаешь.
- Бывают ли моменты, когда хочется переключиться на какую-то другую деятельность? Или творческий процесс непрерывен?
Лоя: Ну а как его остановить? Если дернуть стоп-кран, тогда все — пиши пропало. Я считаю, работа должна идти постоянно, и внутренняя, и внешняя.
Василий: Бывают краткосрочные моменты, когда я решаю вопросы, связанные с семейным бизнесом, попадаю в совсем другую систему ценностей, но очень быстро возвращаюсь к музыке. Экстремальные виды спорта — тоже отличный способ отвлечься. Такие переключения помогают. Когда ты 10 лет в деле, даже творческий процесс порой становится рутиной, так что иногда надо выходить из этой «зоны комфорта».
- Вы действительно не первый год в танке. Какие изменения в музыкальной индустрии вам кажутся самыми глобальными?
Валерий: Изменилась скорость, с которой материал доходит до публики. Если раньше основными рупорами продвижения было радио, ТВ, то сейчас все проще: любому артисту достаточно выложить песню в Интернет, вложиться в рекламу в соцсетях, и, если музыка действительно интересна слушателю, композиция разлетится повсюду, радио и ТВ уже подхватят волну. Конечно, мы адаптируемся к этим условиям, уделяем внимание продвижению в Сети, стараемся следить за трендами.
- И все-таки, на ваш взгляд, сохраняют ли свое влияние классические каналы?
Валерий: Если говорить о телевидении, каналов, которые интересуют молодежь, почти не осталось: кроме «Вечернего Урганта», она уже вообще ничего не смотрит. Радиостанции по-прежнему имеют вес. Люди по старой памяти включают радио в машине, в офисе, но с развитием стриминговых сервисов эта история потихоньку тоже будет уходить в прошлое, особенно если стриминговые системы интегрируют в комплектацию автомобилей. Думаю, это произойдет в ближайшие 5 лет.
Василий: У традиционных СМИ все равно остается какая-то своя целевая аудитория, более взрослая и зрелая. Например, мои знакомые ровесники, узнав, что у нас будет интервью с «МК», сказали: «клево, надо будет почитать». Хотя, конечно, для нынешних 14–15-летних источником информации уже являются паблики в социальных сетях.
- Есть обратная сторона медали: в Интернете очень много информации. Как в ней не утонуть и доплыть-таки до своего слушателя?
Лоя: Мне кажется, это как раз тот самый случай, когда тебе должно быть немного все равно, то есть стоит чуть-чуть отпустить вожжи и ситуацию, чтобы поток пошел.
Валерий: Я согласен с Лоей, потому что аудитория, которая сейчас есть в Интернете, в первую очередь ценит честность исполнителя. Она устала от масок, от какой-то искусственности — цепляет именно искренность. Если артист хотя бы на какой-то процент лукавит, это прослеживается и в песнях, и в образе, и в интервью. Аудитории моментально становится неинтересно.
- А задумываетесь ли вы о формате, создавая ту или иную композицию?
Лоя: Задумываемся — не будем лукавить. У каждого из нас свои жанровые приоритеты, поэтому иногда нам бывает тяжело прийти к общему знаменателю. Мы стараемся ориентироваться на наших слушателей, хотя иногда вообще хочется завернуть совсем в другую сторону. Правда, бывали и случаи, когда песня, казавшаяся нам совсем неформатной и экспериментальной, становилась хитовой.
Валерий: Есть композиции, которые мы делаем с прицелом на масс-маркет, используя чуть более привычные для слуха аранжировочные ходы, приемы, а есть те, которые лично нам нравятся больше, но не вся аудитория готова их воспринимать. Мы периодически выпускаем такие релизы, преимущественно в Интернете, но не сильно вкладываемся в их промо. В прошлом году было одно такое произведение, над которым мы очень долго работали по аранжировке, по сведению… В итоге многие люди, которые разбираются в музыке, сказали, что это очень круто, но массовая аудитория не совсем поняла этот трек. Тем не менее мы не теряем надежды, что она будет развиваться, расширять границы восприятия. От этого и нам будет, конечно, кайфовее.
- Что вы сами слушаете в плеере?
Лоя: Вообще мне с детства всегда нравились более агрессивные направления рока, где как можно больше живого исполнения, а не электронного. Я говорю сейчас о зарубежной музыке, российскую я почти не слушаю.
Василий: Этот вопрос меня всегда застает немного врасплох, потому что мой плей-лист — очень разнообразный, и он постоянно трансформируется. Например, я слышу что-то по радио или даже где-то на улице, в магазине, пробиваю трек по специальной программе в Интернете и добавляю себе. В основном это какая-то интересная новая электроника различных стилей, иногда — поп-музыка.
Валерий: Я — адепт стриминга и все время нахожу там что-то новое. Преимущественно это западные исполнители. Мне нравится разная музыка, в основном это современный хип-хоп и ответвления, также люблю ретровейв... Слежу и за некоторыми российскими артистами.
- Кстати, как вам кажется, почему в последние годы поднялась такая большая волна интереса к рэпу?
Василий: Мне кажется, рэп со своими бунтарскими настроениями пришел сейчас на смену року, и молодежь подхватила эту волну. Но и, кстати, интерес к року, на мой взгляд, тоже возвращается. Те же рэперы — например, Скриптонит, Boulevard Depo, экспериментируют в этом жанре, но уже создавая новое звучание с добавлением элементов электроники, измененными барабанами.
Валерий: Сейчас, кстати, возникла такая жанровая путаница. Всех артистов, которые используют в качестве приема речитатив, многие считают рэп-исполнителями. Тиму Белорусских, например, или Элджея. По мне — это поп-артисты. Просто интересная, качественная, самобытная поп-музыка, но к хип-хопу она не имеет никакого отношения. Не хватало еще записать в рэперы группу «Пошлая Молли»…
- Можно ли сегодня сравнивать зарубежную и российскую поп-сцену?
Лоя: У меня почему-то все время складывалось впечатление, что людям за рубежом музыка интереснее, чем в России. Возможно, это связано с экономическими причинами, с общим уровнем жизни. У нас нет стабильности в музыкальной индустрии. Волны интереса то поднимаются, то утихают, тренды тоже меняются очень быстро. В Европе и США в этом смысле все более четко.
Валерий: На Западе работают крупные лейблы, у которых есть инструменты, влияющие на вкусы людей. Да и сами эти вкусы, сам менталитет очень разные. Я на 99 процентов уверен, что если в России попробуют создать свою Ариану Гранде, она «не зайдет» нашим слушателям. И наоборот: если привезти кого-то из новых топовых российских артистов в Штаты, не уверен, что там это будет кому-то интересно.
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
