«Мы вышли с ним из трамвая ночью, я не понимала, где мы находимся, но мы куда-то шли. Я спросила, куда же мы все-таки идем, он рассмеялся и сказал: «Ко мне, конечно». Я остановилась и сказала, что не собиралась идти к нему домой, на что он сказал мне перестать придуриваться. Мы стали спорить, я решила искать метро одна. И тут он поменялся в лице, стал говорить, что я дура, и куда я собралась идти ночью пьяная», — рассказала выпускница журналу Doxa.
«Его интерес к моим способностям в целом резко угас», — подчеркнула она.
»Было неловко сказать ему, что не могу пойти. Мы пошли в бар. Не хочу описывать, о чем мы говорили, но задачки мы перестали решать почти сразу, а он сказал, что это был только предлог для встречи. В конечном итоге ничего не было», — сообщила она изданию Doxa.
«Каждый раз, когда я встречала [его] в коридоре факультета, он пытался поцеловать меня, а я уворачивалась, чтобы он не попал в губы. Это было максимально неприятно, потому что на филфаке куча людей, и когда взрослый мужчина-преподаватель обнимает тебя при всех и пытается поцеловать, это ужасно», — сообщила девушка.
«Когда он приобнимал меня за талию, его рука всегда оказывалась под свитером. Это было противно», — рассказала выпускница.
«Я всегда считал, что наши отношения были добровольными. Я сознательно никогда не пользовался своим служебным положением ни в каких целях, в частности, не использовал его для принуждения к чему бы то ни было.
«Его целью не было прийти, отчитать материал и уйти — он всю душу вкладывал в лекции, в практические занятия с нами. К каждому студенту и студентке старался найти индивидуальный подход», — отметила девушка.
«И не хорошо ли это? Обвинения в его адрес, на мой взгляд, высосали из пальца. Как говорится, „за руку его никто не ловил“, — заметила Алешкина. — Я уверена, если бы на месте Князева был бы преподаватель женского пола, никто бы не посчитал это чем-то из рамок вон выходящим, больше скажу, никто бы и не задумался даже о чем-то непристойном».
«Сразу оговорюсь: у нас есть предложение, как можно поменять ситуацию, но мы готовы его обсуждать, дорабатывать и прочее. Письмо — это не финальный результат разработки, а первый шаг к диалогу. Мы считаем необходимым рассказать преподавателям, что так поступать нельзя. Необходим документ, в котором четко будут прописаны границы допустимого», — пояснила автор обращения «Газете.Ru».
«Тут сразу появляются аргументы: «они же будут жаловаться на всех, кто тройку поставил». Это я понимаю — для этого мы предлагаем создать комиссию, которая сможет разобраться в каждой конкретной ситуации. Снимать головы по первой жалобе никто не призывает. Понятно, что это все сложно и каждый случай индивидуален», — пояснила Калмыкова.
«Если у людей крепкая взаимная симпатия и любовь — это прекрасно.
«В университете прессуют, но из-за самоизоляции пока только в интернете руководство написало, что никакие органы помощи вузу не нужны, а разговаривать они с нами не хотят», — рассказала собеседница «Газеты.Ru».
«Раздувается нечто из ничего, кому-то нужен хайп», — так он оценил ситуацию. Нет оснований никаких там в признаниях [Князева], чисто интеллигентный человек решил душу облегчить, там сказано, что ничего по принуждению не было. Это взрослые люди общались друг с другом. Если у кого-то возникли претензии — это решается в судебном порядке. Поэтому какие могут быть проверки».
«Мне лично не известны никакие факты. Я подписала обращение в качестве гражданина и сотрудника университета, поскольку считаю, что у нас отсутствуют механизмы разрешения подобного рода ситуаций, и выступаю за их создание», — рассказала Лютикова РИА «Новости».
«Пока я была деканом, ни на какие домогательства никто не жаловался. Домогательства сексуальные у нас невозможны, потому что у нас, пардон, мальчиков [среди педсостава] нет. А что там преподаватели делают, у нас преподавательницы 60+», — пояснила она РИА «Новости».
_Yalta_naberezhnaya.jpg/dw900h500.jpg)
