Первое заседание Общественной наблюдательной комиссии Москвы обернулось грандиозным скандалом. Правозащитники разбились на два лагеря. Заслуженные люди оказались в меньшинстве, которое «раздавило» неизвестное своими подвигами на ниве защиты прав человека большинство.
Крик, гам — какофония стала фоном мероприятия. «Мне стыдно, что я принимал в этом участие», — признался один из новых членов ОНК.
в нашем инстаграм Общественная наблюдательная комиссия, защищающая права людей, которые находятся, выражаясь официальным языком, «в местах принудительного содержания», стала огромным шагом вперед для правозащитного движения России. Тем более обидно смотреть, что произошло с ней сегодня.
Членам Общественных наблюдательных комиссий Москвы и Московской области торжественно вручили в четверг в ОП РФ мандаты. Это была приятная и теплая церемония. Все улыбались и хлопали. А потом руководство ОП предложило прямо в этом зале новым членам ОНК Москвы провести первое собрание, чтобы утвердить регламент и назначить председателя. И тут началось такое...
Помните любимый многими советский трагикомический фильм «Гараж»? Происходящее очень напоминало собрание будущих собственников гаражей. Но в отличие от фильма обстановка накалялась не постепенно, а взорвалась сразу.
Минут за 10 до начала заседания мне сообщили, кто будет председателем. Георгий Волков. «Как же так? Ведь должны быть выборы и демократия!». «Большинство уже решило. Кого бы еще ни предложили в качестве альтернативы, большинство не даст ему пройти».
Я сразу вспомнила слова одного мудреца про то, что большинством можно делать разные дела и делишки и задавить меньшинство, которое будет об этом рассказывать.
«Большинство» сразу выдало себя, потому что село вместе в левую часть зала.
Как в прошлые разы, мы предложили начать собрание опытному правозащитнику. Когда-то, к примеру, это был уполномоченный по правам человека в Москве Александр Музыкантский. Сейчас попросили члена СПЧ, одного из авторов закона об Общественном контроле Андрея Бабушкина. Андрей Владимирович всегда был неизменным участником первого собрания, даже когда сам мандат члена ОНК не получал. Если есть какие-то вопросы у новых членов по поводу работы, кто, как не он, лучше всех разъяснит? Более дипломатичного и знающего человека вряд ли можно было найти.
Бабушкин согласился и попросил составить ему компанию Марию Каннабих (руководителя группы по ОНК в Общественной палате). И тут появился «дирижер» того самого большинства Дмитрий Галочкин. Сначала удалили Марию Каннабих. Потом потребовали уйти Бабушкина. Крики, оскорбления... Под огонь попала коллега из ОНК Московской области — тоже потребовали, чтобы она вышла.
— Как же так? Всегда заседания (особенно первое) проходили с открытыми дверьми, на них присутствовали СМИ! Что вы делаете? — вопрошала я.
Общественный контроль на то и общественный, что нет никаких тайн. До сих пор члены ОНК просили выйти с заседаний посторонних, только когда звучали персональные данные о заключенных.
Галочкин и его большинство потребовали сначала выбрать председателя, а только потом регламент, все остальные — наоборот. С точки зрения закона оба варианта равно допустимы, хотя первым в списке идет именно регламент. Казалось бы, деталь. Но дьявол всегда кроется в мелочах. И если мы не смогли просто договориться о том, за что сначала голосовать, то как работать вместе потом?
Дальше больше. По каждому поводу звучал крик. Перепалка была позорной, заседание напоминало базар, где никто никого не слышал или не слушал.
- Впервые такое вижу, хотя присутствовал на собраниях больше двух десятков разных ОНК, — говорит шокированный Бабушкин (он из зала не вышел, а сел в заднем ряду и печально качал головой, наблюдая за происходящим).
Большинство, разумеется, выиграло. Выбрали председателя Георгия Волкова и замов и ответсека из того самого большинства.
Ответственный секретарь Алексей Мельников (не путать с бывшим ответсеком Иваном Мельниковым) сразу же заявил, что нельзя допускать больше «тупых» высказываний в Интернете. Это, как я понимаю, он про меня и всех коллег из прошлого состава, которые не боялись рассказывать о нарушении прав за решеткой публично. Может, позавидовал, что самому ему рассказать было нечего?
А вообще я вот что думаю: если изначально было собрано то самое большинство, то можно было провести собрание с заранее предсказуемым результатом тонко и деликатно, с соблюдением видимых правил приличия и культуры. Дать слово всем, кто хотел, и не издеваться над известными правозащитниками.
Раскол в комиссии, конечно, дело плохое. И само первое заседание оптимизма не внушает. Но ОНК — это не председатель, и каждый его член действует на свое усмотрение. И мой опыт показывает: даже если в комиссии есть всего несколько истинных правозащитников, этого может оказаться достаточным, чтобы удержать ситуацию под контролем и не допустить самого страшного. Недавно меня спросили журналист и общественный деятель одной страны (не буду говорить какой): действительно ли ОНК может мониторить ситуацию с нарушением прав, спасать людей? Да, может. И мы будем. Всемирно известный антрополог Маргарет Мид говорила: «Не сомневайтесь — группа мыслящих и убежденных людей может изменить мир. На самом деле только так и бывает».
Читайте материал: Печальный взгляд безмолвного наблюдателя на ОНК Москвы 5 состава
