Зачем следствию арестовать активы на 20 млрд, если сумма вменяемых хищений — 4 млрд, а санкция по этой статье не может превышать 500 млн рублей? Для того, чтобы разрушить бизнес и оказать на меня давление, — высказался обвиняемый.
Мне отказывают в телефонных звонках и свиданиях с родными. Это, по мнению следствия, может помешать ходу дела. На протяжении полутора месяцев я не мог получить разрешения на посещение церкви. Если вы возьмите в заложники мою семью, то может у вас что-то получится в плане давления на меня. Судя по всему, вы движетесь в правильном направлении, Сергей Сергеевич, — сказал Абызов, обращаясь к следователю Степанову.
Четыре месяца, которые я провёл в Лефортово, — четыре месяца большого и глобального абсурда. Я работал в режимном объекте, поэтому все мои контакты фиксировались. Я познакомился с Фрайденберг здесь, в стеклянном ящике — и я координировал её действия? Точно так же с остальными фигурантами, которых я не видел десятки лет. Как можно руководить людьми, которых не видел, при этом находясь на заседании правительства Российской Федерации? Я прошу прощения у этой женщины и у её мужа. Она оказалась здесь из-за меня и моей фамилии. Что она здесь делает? — восклицает Абызов.
