«Вами ловко манипулируют, рассказами о нереальной добродетели, — ответила она одному из свои подписчиков. — По факту я вижу, как происходит то, чего Кирилл очень не хотел. Он всегда говорил маме: «Не лезь в мое творчество». Женщина решила стать продюсером моего покойного мужа — прискорбно и противно».
«Нам отключили телефоны, а потом начали кричать в прессе, что мы не общаемся. Поменяли замки в доме и сказали, что мы сбежали», — продолжила она.
«Муж покупал эту квартиру на свои деньги для своей семьи. Мать хитростью заставила написать дарственную на себя и теперь хозяйничает в чужом доме, водит туда чужих людей, забирает животных, берет чужие вещи, ищет что-то. Мой муж прекращал общение с лицемерными и лживыми людьми навсегда. Я верна его принципам», — написала Киселева.
«Это полный бред и вранье, — приводит ее слова «Собеседник». — Эта квартира моя, а ключи мне от нее не отдали. То есть, если что-то бы там случилось, например затопили бы соседей, то претензии все были бы ко мне».
«Правда, сейчас мне как-то жалко ее продавать, там все Кирюшино. А то, что сейчас происходит, для Кирюши было бы просто ужасно. Он про отца не позволял ничего плохого говорить, а уж про маму… Нет Кирюши — и некому меня защитить», — посетовала Толмацкая.
«То есть Юля — мать-одиночка, а я — никто. Лучше бы Тони пришел ко мне и сказал: «Ир, я тебя люблю, но мы сейчас не можем быть вместе!» Понятно, что мам любят больше, но я хорошая бабушка и была хорошей мамой!» — сказала она.
«Сейчас идет такая же ревность, — предположила Толмацкая. — Почему-то я вдруг оказалась «звездной мамой», хотя никогда ею не была. Когда Кирюшка стал звездой, многие вообще не знали, как его мама выглядит — я даже помню забавный случай. Мы были в какой-то музыкальной компании, я просто общалась с людьми. Зашел разговор про Кирюшу. Кто-то начал говорить: «Это такой маленький, дерзкий, наглый парень». Я слушала-слушала и говорю: «Вообще-то это мой сын!» Человеку стало неудобно».
«Это все осталось в компьютере, который сейчас у Юли с Тони, — сказала Толмацкая. — Нет также его тетрадей — он любил писать тексты в тетрадке. Говорил, что так вкуснее. Но есть Кирюшина одежда. Я ее ношу. Думаю, что его вещи должны жить. Наверное, у меня что-то не так с головой, но мне хочется его почувствовать. Он меня обнимает через эту одежду».
«Я так понимаю, она тоже, как и мы, претендует на авторские права, — сказала мать покойного артиста. — Пока повестка нам не пришла, поэтому все дело заморожено, и когда разморозится, мы не знаем. То есть, мы пока не можем ничего использовать. Короче говоря, будем разбираться в суде».
